Призыв на Украине - АТО, СВО...

Глава 3 Ухилянты

Бегство из страны — массовое явление и крупнейший криминальный бизнес. В новостях показывают, как пограничники выволакивают из машин каких-то дядек, пытающихся подъехать поближе к границе, кладут их на землю и бьют ногами. Ведущие комментируют, типа, так ухилянтам и надо.

Я созваниваюсь с двумя парнями, которые нелегально пересекли границу Украины и теперь живут в Берлине, — Сергеем и Сашей.

— Я уже видел, как чуваки с папочками паковали людей, — рассказывает Сергей. — Захожу в магазин у дома, продавщица: «Вы тут аккуратно, они тут ходят…» Триггером стало, что менеджер, который со мной вместе работал, как-то не доехал до работы, его бусифицировали, а у него была презентация перед клиентом, он просто не явился. Типа, кольцо сужается. И я с того времени старался не выходить из дома. Я, когда выходил на улицу, старался даже по телефону не разговаривать, чтобы внимательно смотреть по сторонам, если есть какая-то опасность, передвигался осторожно. Мне очень повезло, со мной рядом жил наш сотрудник, у него была машина, и мы на работу ездили окольными путями.

У нас на работе была общая группа, и если тэцэкашники нагрянут, то охрана должна была написать слово, пароль, и все мужики должны были спуститься — у нас было там такое специальное подвальное помещение, спрятаться.

Я слышал, что кто-то себе инвалидность сделал, что это долгий процесс, кучу денег надо. Страшно было всем — ребятам, их женам. Но однажды я перестал бояться, пришло какое-то отчаяние, даже задор был. Я на работу ездил с топориком, с маленьким. Думаю, ну, если до меня д**бутся, то хотя бы будет последнее слово за мной. А моя подруга про это услышала и говорит: «Может, ты все-таки выедешь?» Она сказала, что ее друг только что выехал и [пока] еще есть такая возможность. Плюс она мне еще денег одолжила на это, потому что у меня не было.

И я приехал на работу, целый день об этом думал, а потом вечером зашел в «сельпо» и увидел дедушку, который купил себе какой-то крупы, масла, бедненький. И он меня стриггерил, я думаю, боже, не хочу состариться в этой стране. Я пришел домой, открыл бутылку вина, позвонил, что я готов ехать. В последние дни у меня уже была смесь отчаяния с эйфорией.

Я проштудировал все эти блокпосты, где останавливают тэцэкашники. Они работают обычно с восьми-девяти, а мы выехали из Киева в пять утра. Нас повезла сотрудница Саши, она такая, баба прожженная, с ней было не страшно ехать. У нее красная машина, девчачья, она как-то успокаивала, что ли. Там отрезок самый страшный в [городе] Белой Церкви, очень много блокпостов, но мы ехали — пусто-пусто было, в такую рань никто не стоит, как оказалось. У меня уже такое отношение, как к игре было, знаешь, утрата всяческих надежд и иллюзий. Но было, что перед нами машину останавливают, а мы проезжаем, прям между капелек.
Мы приехали в [город] Умань, поселились в отеле и три дня ждали координат. Куратор связал нас с двумя парнями, сказал, вы вместе будете стартовать. Нас вывозили за восемь тысяч евро, а их — за 12, потому что у них было больше посредников и каждый наваривал в этой цепи. А пацан один с работы тоже попросил контакты этих чуваков, но воспользовался другими, говорит: «Я лучше заплачу 20 тысяч евро, зато у них надо не 20 километров, а всего два километра идти». И он прошел эти два километра, их там забрали и сразу на фронт…

Мне звонит уже молдавский номер и говорит: вам нужно срочно брать такси, скидывает мне локацию. Мы двумя машинами проехали 200 километров, вышли на каком-то пустыре, подождали — и подъезжает мусоровоз. А там 20 человек, мусоровоз набит молодыми парнями. Все мокрые, жарища, баня такая. Надо было сразу все с себя снять, чтобы плохо не стало. Оказалось, ребята с Одессы, они уже там два часа ехали. Там еще цепь висела железная, а на полу голые мужчины, и конденсат стекает по стенам кузова, на дне ржавая вода. А я же взял бутылку виски, говорю: «Ребята, кто хочет выпить?» Они: «Да какой выпить? Тут человеку плохо, отъезжает, в обморок падает». Когда останавливались, мы слышали голоса извне, я всех просил: «Тише, тише, заткнитесь!» — чтобы не открыли этот кузов менты.

Мы ехали три часа, в какую-то глушь, уже был вечер, ночь наступала. А я, когда с мусоровоза прыгал, подвернул ногу. У меня нога прям начала пухнуть и болеть. И нам дали точку, мы пошли пешком, через непроходимые леса, даже не лес, а чаща такая. Нам очень повезло, что один из ребят, такой молодой бычок, высокий, походник, шарит, как компасы работают, он скачал какую-то офлайн-карту. Он шел первый, нас предупредили, что самое важное — не отклоняйтесь от маршрута. Бесконечно эти ветки в лицо, я был полностью с расцарапанным лицом, ногами, руками. Но было как-то весело и дружно. Очень хотелось пить, мы взяли мало воды. Периодически нам попадались поля, нас предупредили, что в полях нужно бежать быстро.

Часов через пять мы вышли к самой границе. Там был такой лесок, а после — последнее поле перебежать. Мы очень долго бежали-бежали-бежали, потому что могут засечь дроны. Видели, как где-то фонари горят. А на самой границе — там такие зубы дракона, бетонные. С украинской стороны поставили, потому что Приднестровье — это российская прокси. И как только мы перебежали эти зубья, на нас сработали датчики и включились фонари, какой-то свет на нас начал светить, и побежали собаки, и приближающийся фонарик.

Мы стали бежать очень быстро, настолько, что я выбежал вторым, а первый пацан, который передо мной бежал, я только слышу, как он куда-то валится и кричит: «Осторожно, яма!» — а я уже падаю в эту яму, лечу. Но я как-то удачно приземлился, и тут начали все падать на меня. Ров оказался очень широкий и глубокий, где-то метра два с половиной. Все начали в него залазить, помогать выбраться на другую сторону. Первого подсадили, потом стали вытаскивать друг друга, очень быстро, потому что они приближались по бокам. Вылезли, побежали, очень технично сработали.

И дальше был лес, но все было спокойно, собаки просто гавкали где-то в соседних деревнях. С нами был парень, который постоянно отставал. Кажется, у него была какая-то болезнь, у него сил не было, с самого начала. Я, если честно, когда его увидел, подумал, что он совсем плохой. Это ему было хреново в мусоровозе. И я его всячески поднимал, но когда мы перешли границу, он отстал. Я просил ребят: «Давайте его подождем». Они сказали: «Ждать никого не будем, здесь каждый сам за себя». И он остался где-то в лесу, я слышал, как он кричал нам, но мы были уже далеко. Не знаю дальше его истории.

Мы перешли этот лес, никаких пограничных пунктов, как-то легко стало, спокойно. И мы вышли на приднестровскую деревню — домики, речка. Глухое село, в одной хате горит свет на весь хутор, и больше ничего. Нанятые люди, которые работали в этой схеме, начали нас группами забирать, сразу напоили водой, и этот таксист говорит: «Ребята, вам повезло, перед вами шли ребята, их всех загребли украинские пограничники, там часть трое суток в болоте лежали, ждали. А, — говорит, — неделю назад отец с сыном переходили, их приднестровские пограничники обоих застрелили».

Мы долго ехали, приехали уже практически с рассветом, у меня потерялось ощущение времени. Вокруг очень все убого, и водитель был очень пророссийский, кричал, что Украина нас обстреливает и все такое. Я ребятам показывал, что тихо, не надо ничего говорить. Он довез нас на следующую точку, там нужно было перейти границу Приднестровья и Молдовы, просто перейти через луг. Там нас встретил другой чувак, мы зашли к нему во двор, частный сектор, он завел машину, уже смотрю, молдавские номера, тоже куда-то долго вез, довозит уже в гостиницу в Кишиневе. Этим таксистам мы тоже давали по 100 долларов.

Там позвонил другой молдаванин, говорит: «Сейчас подъеду к тому-то месту, мне нужно ваши паспорта забрать, проштамповать». Говорит: «Ищите другое место, в гостинице вам небезопасно находиться. Я, — говорит, — буду с тобой честен, группа, которая шла за вами, ее запаковали, и вся эта цепочка пока залегла на дно, не могу с ними связаться. Подождите где-нибудь дней десять».

Было очень страшно, потому что мы в другой стране, без паспортов, без ни х... Мы с Сашей нашли дом, но недели через три нам позвонил этот чувак, сказал, что все готово, подъезжай туда-то. Он мне отдал проштампованные паспорта, поздравил меня.

Мы пошли погулять, это такое странное ощущение, когда ночью играет музыка, все веселятся. Я никогда не выезжал никуда из Украины, это вообще был мой первый выезд за границу. И Берлин оказался таким потрясающим. Один мой знакомый увидел у меня в сторис Берлин, решил написать и уточнить: «Серег, ты съ...ся?» Я говорю: «Да, ну не выдержал это». И он такой: «Пошел ты на х..., не хочу вообще ничего знать». Ну да, я не смелый человек. Я строем не хожу, приказы не выполняю и жертвовать ничем не собираюсь.

 

Драбкин

Медуза разразилась статьей, распространяющей «путинские нарративы» https://meduza.io/feature/.../17/otsyuda-vyhod-odin-trista-ili-dvesti //  t.me