
Остап увидел ошеломленное лицо Балаганова. Бортмеханик еще и сам не понимал, что случилось, а его уже держали за руку, в которой крепко была зажата грошовая дамская сумочка с мелкой бронзовой цепочкой.
- Бандит! - кричала женщина. - Только отвернулась, а он...
Обладатель пятидесяти тысяч украл сумочку, в которой были черепаховая пудреница, профсоюзная книжка и 1 р. 70 к. денег. Вагон остановился. Любители потащили Балаганова к выходу. Проходя мимо Остапа, Шура горестно шептал:
- Что ж это такое? Ведь я машинально
Алексей Улюкаев безнадежно проиграл аппаратную схватку с конкурирующими ведомствами: под его руководством Министерство экономического развития постепенно теряло свои самые важные функции. Улюкаев превратился в несерьезного и даже юмористического персонажа в глазах общественного мнения. Шутники заявляли, что его главная функция как министра — каждый месяц заявлять, что «российская экономика наконец достигла дна», за что прозвали его «водолазом». Министр Улюкаев производил впечатление человека, который находится «при должности, но не у власти».
Задержание Алексея Улюкаева наполнило все эти формулы — «живой символ бессилия правительства», «при должности, но не власти» — совершенно новым, неожиданным содержанием. Услышав о задержании министра экономического развития, очень многие члены российской правящей элиты почувствовали себя «немного Улюкаевыми» — людьми, которые все еще ездят в машинах с мигалками, но одновременно находятся под плотным колпаком «бойцов невидимого фронта».
То, что было названо причиной задержания Улюкаева, не вызывает сомнений в попытках последнего в условиях, когда он оказался не в силах предотвратить «продажу Родины самой себе», хотя бы на этом поиметь сопоставимый профит, который был бы гарантирован чиновнику подобного ранга, будь покупателем кто-то извне. Удивительная наглость требований при этом наверняка проистекала из 100%-й уверенности в победе Клинтон на выборах США. В подобных сладостных ожиданиях до недавнего времени пребыла значительная часть российской «элиты». В понимании самого министра он был фигурой неприкосновенной. А сделка по приобретению «Башнефти», как и согласие на нее со стороны Министерства экономического развития, как и требование взятки за это согласие произошли гораздо раньше, чем произошли выборы в США.
В этой связи возникает только один вопрос. Если уж не удалось получить бабло до выборов, то нужно быть полным неадекватом, чтобы настаивать на этом сейчас. И у тем более не стоило делать этого в случае с Сечиным. Но, видимо, длительная безнаказанность и вера во всевластие зарубежных покровителей сыграли на сей раз с министром злую шутку. Посему результат требований был фактически предпределен.
Все сказанное отнюдь не означает, что министр будет сидеть. Это как раз не слишком вероятно. Куда как проще заставить поделиться нажитым за время плодотворной деятельности в ЦБ и Правительстве, оставить немножко на спокойную старость и отправить на заслуженный отдых. Благо при таком варианте получить можно существенно больше. Включая детальное описание всех схем и связей. А там и «товарищи» подтянутся.
Собственно на этом историю с незадачливым министром можно было бы и закончить, если бы не два интересных момента, явно не случайно прозвучавших от официальных лиц, озвучивших произошедшее, и один, совпавший с ним по времени.
Во-первых, это информация, что Улюкаев находился под плотным колпаком ФСБ более года, а с лета прослушивался его телефон. Это явный месседж не Улюкаеву, а его «товарищам по борьбе с Россией». Министр не одинок. И очень возможно, что те, кто не успеет сбежать, вскоре познакомятся со своими поздними визитерами.
Во-вторых, время задержания, как и время появления первых сообщений это прямой намек на 37-й год. Намек со стороны самой власти. Выглядит он примерно так. «Дорогие либералы. Вы так долго и так упорно называли государственный режим в России аналогом 37-го года, что мы решили прислушаться к Вашим словам и на практике взять из того периода все самое полезное в борьбе с врагами страны».