Хиджаб, Россия, школа

Политика мультикультурности нас подвела, настало время либерализма с мускулами", - заявил Кэмерон.

По его мнению, политика умиротворения экстремизма привела к появлению в Великобритании изолированных национальных общин, которые не желают интегрироваться в британское общество. "Надо открыто заявить об отказе от пассивной толерантности последних лет",- сказал он.

 

"Какими бы ни были намерения премьера, сроки этой речи играют на руку тем, кто хочет посеять семена раздора и ненависти",- заявил антифашист Ник Лоулз. Это он сказал, в частности, о вчерашнем антиисламском митинге в британском Лутоне.

Совпадение ли, но через несколько часов после выступления Кэмерона, по разным оценкам, от полутора до трех тысяч человек вышли на улицы города с лозунгом "Мусульманские террористы, убирайтесь с наших улиц". По мнению антифашиста Лоулза, ультраправые почувствовали одобрение своей позиции со стороны властей.

 

446955.jpg @ www.indymedia.org.uk [кеш]

Мы не отступаем. Мы наступаем.
Мы не уходим из Афганистана. Мы боремся с террористами, в том числе кибертеррором.
Самая большая угроза от террористов - внутри страны. От молодежи с искаженными пониманиме ислама.
Подчеркну - ислам и исламский экстремизм разные вещи.
Ислам и демократия совместимы- смотрите на Тунис и Египет.
Проблема не в бедности, и не в исламе, а в экстремизме.
Я считаю, что основная проблема - в отсутствии ощущения самоидентификации.
Наша политика стрилась на том, что можно было жить в изолированных сообщетвах внутри страны, не имея с ней особой связи.
Когда белые высказывали расистский взгляды - их останаваливали, когда это высказывали не- белые - мы очень смущались, и по сути, не делали ничего. Это пфактически развязывало экстремистам руки.
В Интернете такого было много. Экстремисты пропагандировали. что единственная идентичность для мусульманина - ислам. А далее, люди из под влияния тех, кого мы называли ненасильственные экстремисты, переходили к экстремизму.
Мы должны бороться с таким экстремизмом, раз, и мы должны создавать другую идлентичность, два.

До фига организаций поддерживались из бюджета, без того, чтобы им задавались вопросы - поддерживают ли они права человека и право народа избирать правительство, поддерживают ли они интеграцию общества или сегрегацию. Нам надо задавать этии вопросы. И если ответ будет нет - поддержки не будет. И не будет возможностм пропаганды - ни в университетах, нигде. И это одинаково для всех экстремистов, что христианских, что исламских.

И никакого финансирования "ненасильственных экстремистов" - мы же не стали бы финансировать "ненасильственных фашистов" под предлогом, что они смогут удержать молодежь, придерживающуюся расистских взглядов, от насилия?

Мы должны сотрудничать с теми мусульманами, что верят в демократию, и равные права всех граждан. Мы должны пропагандировать общенародную идентичность.

Я закончу так: мы не можем игнорировать теророристов и экстремистов. Мы должны их победить.