> Руководителями Координационного совета оппозиции Белоруссии стали семь человек.
> Из числа лидеров оппозиции, уже принимавших участие в выборах президента Белоруссии, в руководство совета вошла бывший представитель штаба Виктора Бабарико, а ныне соратница Светланы Тихановской Мария Колесникова, а также доверенное лицо Тихановской Ольга Ковалькова.
> В президиум также избраны два деятеля культуры. Это нобелевский лауреат, писательница Светлана Алексиевич, неоднократно выражавшая свои оппозиционные взгляды, и уволенный за участие в протестах и поддержку забастовки директор Купаловского театра в Минске Павел Латушко, в прошлом — министр культуры страны. Помимо них, руководить советом будут глава стачкома Минского тракторного завода (МТЗ) Сергей Дылевский, адвокат Максим Знак и юрист Лилия Власова.
Добрейшего утречка, товарищи наблюдатели за копрохохлоизацией белорусского дискурса.
Как говаривал Лев Давидович Троцкий, нехорошо посмеиваясь и доставая из головы ледоруб, а у нас опять новости.
Буквально за неделю на местности произошла следующая дефляция обязательств и обещаний:
- Мы создадим координационный совет по трансферу власти; в него уже подали заявки более сотни лучших людей страны.
- Мы создали совет, в нём 35 человек (см.
Доверенное лицо кандидата в президента Светланы.. | DB | ВКонтакте ).
- Мы создали управляющий орган совета, в нём семеро (притом, по сути, все те же три ушлых бабёнки, по советам голливудских имиджмейкеров исполняющих "Ангелов Чарли" с "и чтобы в кадре, девочки, у всех был разный цвет волос, это правило шоу-бизнеса, посмотрите на любую девичью поп-группу", плюс декоративная "утяжеляющая" Алексиевич, не умеющая ни во что окромя русофобии и вранья, которая лишний раз подчеркнула всё это неявкой на первое "заседание совета").
Быстры и темны воды эволюции. Бывает что задремлешь с удочкой - а тут рядом жизнь выходит из воды на сушу, забирает у другой жизни две бутылки, и возвращается обратно на воду. Скорость перехода от "Мы соберём внушительный народный совет" (это было на майдане, там вече собирали, которое типа каждую неделю должно было бы собираться на Крещатике и обсуждать актуальные политические события, в смысле ртами легализировать "от лица народа" то, что скажут) к "Те же три барышни, абсолютно бестолковые и косноязычные, с находящейся в тени крепкой группой кукловодов-сценаристов-душераспорядителей" - впечатляющая. Прекрасно и наглядно показано, как от "представители всего народа" через осознание "да там гемор будет, все начнут в разные стороны тянуть, короче эту тему публично не бросаем, пусть они типа там для весомости списка как бы существуют, но решательный орган должен быть компактным и предсказуемым" пришли к "все те же, всё там же, только при декоративной обвязке". И вжух - уже не три бабы с непонятно откуда берущимися чужими текстами и постановочными ужимками и жестикуляциями на камеру, а псевдопарламент с псевдопрезидиумом, совсем другое дело, вы ж хотели народное представительство, так вот, вот оно.
Впрочем, про всё это уже давно расписано до нас:
> Взглянув на кабинеты в микроскоп, комитетоведы, историки и даже те, кто кабинеты формирует, единодушно установили, что идеальное число членов пять человек. При таком численном составе кабинет непременно приживется. Два его члена смогут всегда отсутствовать по болезни или по иной причине. Пятерых легко собрать, а собравшись, они способны действовать быстро, умело и тихо. Четверым из них можно поручить финансы, иностранные дела, оборону и правосудие. Пятый, не сведущий ни в чем, станет председателем или премьером.
> Однако, как ни удобно число пять, мы видим, что нередко в кабинет входит семь, а то и девять человек. Так бывает почти везде, кроме разве Люксембурга и Гондураса, и объясняют это тем, что областей управления не четыре, а больше. На самом деле есть и другая причина. В кабинете из девяти человек трое вершат политику, двое поставляют сведения, один напоминает о финансах. Со свободным от дела председателем получается семь человек. Остальные двое, по-видимому, нужны для красоты. Такое распределение обязанностей впервые обнаружено в Англии около 1639 года, но нет сомнения в том, что безумная мысль втиснуть в один комитет более трех говорунов пришла людям в голову намного раньше. Мы практически ничего не знаем о назначении двух молчаливых членов, но у нас есть основания полагать, что на этой, второй стадии развития кабинет без них работать не может.
> На свете есть кабинеты, застрявшие на второй стадии. В них по девять человек. Однако таких кабинетов мало (мы вспоминаем лишь Коста-Рику, Эквадор, Северную Ирландию, Либерию, Уругвай и Панаму). В странах побольше кабинеты разрослись. Туда вошли новые члены, иногда они вроде бы знают еще что-то нужное, но чаще просто очень вредят, если их в кабинет не ввести. Чтобы их утихомирить, приходится непрестанно с ними советоваться. По мере их включения (и успокоения) число членов ползет от десяти к двадцати. На этой, третьей, стадии дела идут много хуже.
> Прежде всего очень трудно собрать столько народу. Один уезжает 18-го, другой не вернется до 21-го, третий занят по вторникам, четвертый — по утрам. Но это еще не все. Когда их соберешь, большинство окажутся дряхлыми, усталыми, косноязычными и глухими. Лишь немногие из членов отбирались с расчетом на то, что они будут или могут приносить пользу. Большую часть, скорее всего, ввели, чтобы угодить какой-нибудь внешней группировке, и задача их — сообщать своим, как идут дела. С секретностью покончено, и самое скверное то, что членам теперь приходится готовить свои выступления. Докладчик произносит речь, а потом рассказывает друзьям то, чего в речи не было. Чем крепче утверждаются ненужные члены, тем громче требуют обойденные группы, чтобы ввели их представителей. Число членов переползает в третий десяток. И кабинет вступает в четвертую, последнюю стадию.
> Когда в кабинете от 20 до 22 членов, он внезапно претерпевает особое химическое или органическое превращение, природу которого нетрудно понять и описать. Пять полезных членов встречаются отдельно и что-то решают. Кабинету практически делать нечего, тем самым в него можно ввести сколько угодно народу. Лишним членам не понадобится лишнее время, ибо все заседания теперь — пустая трата времени. Внешние группы довольны, их ставленников принимают всех беспрепятственно, и не скоро поймут они, что победа их призрачна. Двери открыты, число членов приближается к 40, растет дальше. Может оно дорасти и до тысячи. Это уже неважно. Кабинет больше не кабинет, и прежние его функции выполняет другое, малое сообщество.
> За историю Англии такой жизненный цикл проворачивался пять раз. У нас нет доказательств, что первый кабинет — Королевская Курия, именуемый ныне палатой лордов, — включал когда-то всего пять человек. Мы впервые узнаем об этом кабинете, когда он уже утратил свою малочисленность и наследственных членов в нем — от 20 до 50. По мере того как он рос, сила его убывала. В 1601 году в нем было около 60 членов, в 1661 — около 140, в 1760 — около 220, в 1850 — около 400, в 1911 — около 650 и в 1952 — около 850.
> Когда же другой, меньший комитет зародился в его утробе? Примерно в 1257 году. Члены его назывались лордами Королевского Совета, и было их меньше десяти. В 1378 г. их было всего 11, и столько же в 1410. В правление Генриха V они вдруг стали плодиться. В 1433 г. их 20, в 1504 41, а когда дело дошло до 172, Совет собираться перестал.
> Однако внутри него образовался кабинет третьего воплощения — Тайный Совет о девяти членах. В 1540 их стало 20, в 1547 — 29, в 1558 — 44. Тут польза его прекратилась, хотя он рос и дальше. В 1679 в нем было 47 членов, в 1723 — 67, в 1902 — 200, в 1951 — 300.
> В Тайном Совете в свою очередь образовался так называемый Совет кабинета, с успехом перенявший его функции около 1615 года. Поначалу он состоял из 8 членов, в 1700 году — из 12, в 1725 — из 20. Около 1740 года его сменила выросшая в его лоне группа лиц, именуемая просто кабинетом. Его развитие будет наглядней в виде таблицы (см. ниже).
> С 1939 года, как мы видим, идет борьба за его спасение, подобная той, которую вели при Елизавете I, чтобы спасти Тайный Совет. В 1940 г. кабинет еле дышал, а в нем вырисовывался кабинет поменьше (из 5, 7 или 9 членов), готовый занять его место. Однако не совсем ясно, чем это кончилось. Вполне возможно, что британский кабинет и сейчас приносит пользу.
> Что же творится в прочих странах? В большинстве государств число членов колеблется от 12 до 20. Мы взяли 60 с небольшим стран, и средняя цифра оказалась 16; самые же любимые цифры — 15 (встречается семь раз) и 9 (снова семь). Интереснее всего дело обстоит в Новой Зеландии, где министр земледелия, министр лесного хозяйства и министр по делам маори — один человек, отвечающий к тому же за маорийское Кредитное общество и за охрану природы. На новозеландском банкете распорядитель порой призывает собравшихся выслушать застольную речь «заместителя премьер-министра, министра здравоохранения, в ведении которого также государственные ссуды, перепись населения, реклама, информация и статистика». К счастью, в других странах эта восточная пышность встречается редко.
> Изучение британской истории показало нам, что кабинет становится бесполезным, когда число его членов доходит до 20 или 21. И Королевская Курия, и Королевский Совет, и Тайный Совет достигли этой цифры, когда начался их упадок. Нынешний кабинет до этого числа не дошел, удержавшись на краю пропасти. Отсюда, казалось бы, можно вывести, что кабинеты или комитеты, в которых больше 21 члена, теряют реальную власть. Ряд комитетоведов разделяет эту точку зрения. Другие полагают, что без вдумчивого исследования нельзя принимать за рубеж число 21. Однако все согласны в том, что коэффициент бесполезности должен лежать между 19 и 22.
... Пока что белорусский массовый участник протестов находится в состоянии индуцированной ажитации, его чётко грузят эмоциовыдавливающими темами типа "Опять сотню детей омоновцы изнасиловали, господи я вся в слезах, да неужто вас не тронут слёзы матерей" (см. всю нашу ленту за вчера), с очевидным "... а поэтому не время сейчас заморачиваться мелочами типа "а какая политическая программа и за что вообще" - главное любой ценой, мы имеем право на любые действия против тщательно расчеловечиваемого режима, всё сломать, а потом разберёмся, ведь раз если сейчас абсолютное зло, то что угодно будет лучше".
Тактика известная, но очень краткосрочная; вопросы "десять дней уже прошло, а где какая-то осмысленная идея действий" уже появляются. Да, выиграно чуток времени путём "нам организоваться надо" (вопрос - вы три экс-кандидатки в президенты - а что бы вы делали-то со страной, если бы выиграли - у вас, выходит, ни команд нет, ни идей, ну раз вам надо буквально по объявлениям нанимать хоть кого-то, с акцентом на максимальную публичность и нулевыми упоминаниями о профессиональных задачах?...), но сейчас ключевым вопросом становится суть происходящего.
Правительство в изгнании есть, парламент в изгнании есть, президиум парламента в изгнании есть. Ни одного экономиста, управленца, зато тьма сытых шоуменов и "доверенных лиц" (это так безработных называют, выходит). Если это ничего не производит в плане управленческого/идеологического продукта, имея притом огромную помощь с заграничной стороны, то очевиден вопрос "а как вы страной-то вообще рулить собирались в таких раскладах?".
"Мы создали чудесную страну, теперь осталось поселить в ней людей".
©