s.t.> а в каком случае наказание было бы тяжелее, если Мартынов на дуэли ранил Лермонтова, или действовал как киллер и представили это как дуэль?
Убийство как чистая уголовщина это была бы каторга - а за дуэль (если были соблюдены все писаные и неписанные правила) обычно назначали наказание по минимуму:
Вот здесь довольно подробно разжевано:
Все о праве: новости, обзоры, аналитика. Все новости и обзоры юридического рынка.
// pravo.ru
Почему подсудимые стремились попасть под юрисдикцию военного суда.
4 августа Николай I "высочайше повелеть соизволил" предать участников дуэли "военному суду не арестованными, с тем, чтобы судное дело было окончено немедленно" (ранее намечалось, что дело будет рассмотрено окружным судом). Правовые основания для такого решения были: правила подсудности предусматривали рассмотрение военным судом преступления, совершенного группой лиц, в которую входил военнослужащий (поручик Глебов). Однако здесь сказался интерес как кавказских генералов, не желающих выносить сор из казармы, так и, прежде всего, Мартынова: "цивильный" суд вполне мог приговорить убийцу Лермонтова к каторжным работам. Поэтому отставной майор загодя ходатайствовал перед властями о замене суда. "Сентенция военного суда может доставить мне в будущем возможность искупить проступок мой собственной кровью на службе Царя и отечества", – писал он.
"Майор Мартынов учинил убийство, так как он вынужден был к дуэли самим Лермантовым".
Комиссия военного суд была сформирована из строевых офицеров под председательством командира Кавказского линейного №2 батальона подполковника Василия Монаенко. В рассмотрении дела принимал участие также аудитор (военный юрист) Александр Ефремов, который являлся советником членов комиссии по юридическим вопросам. На основании Свода военных постановлений части 5-й устава военно-уголовного, книги 1-й статей 376, 395 и 398 приговорил Мартынова, Глебова и князя Васильчикова к лишению чинов и прав состояния, не найдя оснований для "отсылки в каторжные работы".
По установленному тогда порядку, свое мнение на сентенцию высказали по старшинству представители военной администрации на Кавказе генерал-адъютант Граббе и генерал от инфантерии Головин. Оба воина заявили в один голос, что "майор Мартынов учинил убийство, так как он вынужден был к дуэли самим Лермантовым" и что "Лермантов сам надоумил его, что нужно делать, и, что совет его, данный ему накануне, есть не что иное как вызов", и предложили "написать его [Мартынова] в солдаты до выслуги без лишения дворянского достоинства". А секундантам Глебову и Васильчикову "вменить в наказание содержание под арестом до предания суду, выдержать еще некоторое время в крепости с записанием штрафа сего в формулярные их списки".
"Апелляционное" решение Николая I.
Доклад Николаю I о результатах рассмотрения военно-судного дела для окончательного определения наказания Мартынову, Глебову и Васильчикову представил генерал-аудитор Адам Ноинский (он также представлял императору на утверждение приговор Дантесу по делу о дуэли с Пушкиным).
Николай I распорядился: майора Мартынова посадить в киевскую крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию, титулярного советника князя Васильчикова и корнета Глебова простить – "первого во внимание к заслугам отца, а второго по уважению полученной им в сражении тяжелой раны".
Срок церковного покаяние для Мартынова был определен Киевской духовной консисторией в 15 лет. Оно включало в себя изнурительные молитвы, продолжительные посты и паломничество.
После просьб Мартынова о смягчении наказания Святейший Синод в 1843 году сократил срок покаяния с 15 до 5 лет, а в 1846 году Мартынов был от него освобожден.