preodol> Кто нибудь может мне объяснить психологию человека, который весь в шоколаде, на хорошей должности, уважение в обществе, здоровается за ручку с президентом, обеспечил себя и всю родню на три поколения вперед и при этом брать взятки? Ну как так?
А вот так?
В день 225 летия известного автора сказок, точнее пересказчика, А.С. Пушкина уместно вспомнит сказку "О рыбаке и золотой рыбке". Вообще то это поучительная иллюстрация к концепции выражаясь словами Интернационала "кто был ничем тот станет всем" и что после этого закономерно и чаще всего происходит. Но сейчас не об этом.
Итак, в сказке три персонажа связанные социальными или даже деловыми отношениями (в том случае если у старика со старухой есть брачный договор). У старика с золотой рыбкой явные договорные отношения - их возникновение и условия заявляется в зачине сюжета. Кроме трёх субъектов в сказке интересна роль единственного действующего (то ест выражающего своё небезразличие к обстановке) объекта - это море - остальные объекты, как корыто, дворец и проч. индифферентны, суть декорации. Для анализа морально-психологической эволюции субъекта "Старуха", уточним и ограничим социальный функционал всех четырёх действующих в сказке субъектов. Море - это источник богатства Золотой рыбки, то есть природные ресурсы, геофизические характеристики ареала обитания, включая солнечно-земные связи во всём их многообразном проявлении и воздействии, Золотая рыбка - это народ живущий в обозначенной природной среде. Старик - это организатор и распорядитель хозяйственной и административной деятельности регулирующий отношения моря, Золотой рыбки и, возможно, других обитающих в этом море рыбок. Об этой его социальной роли говорит неоспариваемое никак и никем, в том числе автором сказки, право закидывать в море невод (налоговая система), и распоряжаться плодами этой своей деятельности на общее благо обрисованной в сказке широкими мазками социальной структуры. Кто же такая Старуха? Поскольку она по сюжету находится в брачных отношениях со Стариком, то она, очевидно, часть управленческой системы. Каков её управленческий статус по отношению к Старику? На это указывает не раз упоминаемое в сказке корыто (старое и разбитое), очевидно, имеющее отношение к функциональным обязанностям персонажа Старуха. Поскольку наиболее вероятно это корыто используется для стирки штанов и рубахи старика, то есть для обеспечения его представительского вида при перемещении на место службы и обратно, и нет никаких намёков на другие обязанности Старухи (кроме вскользь упоминаемой прялки), то функционал её в условной административной системе ограничен. Вряд ли Александр Сергеевич под образом Старухи имел ввиду статут главного конюха барского двора, что примерно соответствует начальнику автопарка какого-нибудь современного министерства, философия сказки шире, и конюх никогда не станет управляющим хозяйством, то есть не поднимется по статусу выше своего сказочного супруга. Поэтому примем как рабочую гипотезу условный функционал субъекта Старуха - начальник аппарата или крупной службы, допустим, министерства, что вполне в рамках общего духа сказочного повествования.
Автор сказки мастерски начинает психологический анализ персонажа Старуха с построения нравственно-деловой оси из материала моральных качеств персонажа Старик, то есть создает шкалу, по которой по развитию сюжета наглядно отмеряется всё усиливающийся разрыв между качествами личности Старика и Старухи. Мало того, что Старик добрый малый, он заключает с Золотой рыбкой (без проволочек и советов с адвокатами) договор и тут же выполняет свою часть обязательств по оному за умеренную (то есть никакую) плату, что указывает на его природное чувство чести, бессеребренничество и происхождение из хорошего рода (возможно даже от дворянского, но незаконное). Чуть позже, Старик явит свой поистине характер стойкий и нордический, решившись среди бушующего моря (природные катаклизмы, неурожай, неблагорасположение Золотой рыбки), до конца выполнять свои обязательства перед семьёй (сиречь Старухой), и просить, представ перед Золотой рыбкой, исполнить очередные старухины блажь и благоглупости.
Узнав о необычайном улове и новом статусе отношений Старика с морем и его обитателями (новое налоговое законодательство?) Старуха приходит в состояние глубокого когнитивного диссонанса, что, впрочем, не мешает ей действовать логично и рационально, согласно своему пониманию семейных интересов. Устроив суженому выволочку за необоснованно упущенную выгоду:
"Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!",
Старуха, как природный мастер психологических манипуляций, не берёт сразу быка за рога, а понуждает Старика к малому:
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось.
О чём нам говорит это блестяще лаконичное описание первого, пока пробного акта старухиного вымогательства, вымогательства пока полуосознанного и спонтанного - действительно, корыто то на самом деле раскололось? Конечно - о не битой мужем бабе, возможно, не битой все тридцать три года супружеских отношений. О не тасканой матерью за космы девке в девичестве. В расширенном смысле - о неудовлетворительной методологии исследования кадровых персоналий на соответствие ответственным административным должностям, об отсутствии закона о глубоком психологическом тестировании кандидатур на такого рода должности, об отсутствии исследования их психоэмоционального статуса в детстве и отрочестве. Да хоть бы пол-часа на общение с полиграфом обязать - "Подвергались ли Вы на прежней службе вербовочному подходу?" - "Ой, а что это мы так вспотели? Вам плохо? Окошечко сейчас откроем. Ассистент! Нашатыря!"
Второй этап морально-служебной деградации излагается автором сказки в следующих выражениях:
У старухи новое корыто.
Еще пуще старуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?"
Здесь указывается на такую показательную характеристику личности, как отсутствие благодарности к судьбе: внезапно свалившееся с ниоткуда благо без всякого переходного временнОго интервала воспринимается как само собой разумеющееся обстоятельство и даже повод ожидать и рассчитывать на большее. Ключевой признак второго этапа деградации - полная уверенность в недооценённости оказанных услуг. "Ты, удача, хотела отделаться малым, обойти меня стороной? Ну, ужо я тебе!.." За сим наступает стадия сознательного, логически сконструированного вымогательства.
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу.
Пока субъект Старуха наставляет Старика поклониться только Рыбке, электоральному субъекту в широком смысле, поучает потенциального подельника, простым приёмам манипуляции "массами".
Почти законное пожелание Старухи об улучшении жилищных условий удовлетворено стараниями благоверного. Какова же её благодарность?
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает.
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!"
Третий этап деградации - точка невозврата, теперь слово деградация можно заменить на разложение или перерождение, впрочем, перерождение (как этап на пути к некоей цели) наступает не ранее некоторой степени разложения - не первой. Достижения новых узко материальных целей перестали приносить удовлетворение, а разгулявшееся чувство превосходства над средним и обычным зудит и требует удовлетворения не вширь, а ввысь.
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой.
Чувство формального превосходства над окружающими столь ново, необычно и остро что разрастается не по дням а по часам и требует нового и нового удовлетворения и раздражения его специфических рецепторов. Явление это в основе своей физиологическое и, разрастается в самом буквальном смысле этого слова: оно заключается в бурном разрастании и ветвлении аксонов и синапсов нервных клеток в определённой зоне коры и образовании новых активных сетей под старыми сетями и запуске тормозящих воздействий в старых сетях в пользу новых. Хороший удар табуретом в известную точку черепной коробки (знать бы какую) мог бы если не купировать столь печальное развитие, то слегка бы притормозил процесс, когнитивировав его относительно вербального воздействия. Однако, Старик наш, при всём нордическом своём, мягковат на бабу глядя, оттого:
Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
...
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьет их, за чупрун таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
А наш субъект "Старуха" уже входит в силу и во вкус драйва административных разборок:
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.
Нет, ну это как бы понарошку, Старик вполне ещё в силе и старуха ценит его, а пуще того его установившийся выход и контакт с Золотой рыбкой, оттого
Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
И тут мы наблюдаем ч е т в ё р т ы й этап морально-нравственной деградации субъекта "Старуха", характеризующийся, как указано выше, уже нейрофизиологическими изменениями у исследуемого персонажа сказки. Что же свербит у неугомонной? А свербит у нея жажда новых властных полномочий, новых впечатлений, новых нежных связей синапсов с аксонами.
«Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей».
Старик пытается дать бабе опор:
Испугался старик, взмолился:
«Что ты, баба, белены объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь,
Насмешишь ты целое царство».
Однако, без табуретки означенного выше применения или, хотя бы, инсулинового шока, дело уже не выправить, и Старик сам получает отрезвляющую оплеуху.
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? —
Ступай к морю, говорят тебе честью,
Не пойдешь, поведут поневоле».
В последних строчках Александр Сергеевич гениально предвидит возможность теневого управления исполнительной властью - в условностях схемы это означает: "поведут тебя к электорату, друг ты наш популярный, силою" - каково?
С очередной челобитной к Золотой рыбке, Старик отбрасывает дипломатические экивоки и называет вещи (почти) своими именами:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха б у н т у е т :
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей».
Тут бы Золотой рыбке и снизойти, растолмачить Старику всё положеньице, указать на стремнины и камни подводные, может, и присоветовать чего... Ан нет, рыбка наша сама невозмутимость, и обстоятельство такое, вельме странное по сути, понуждает на отдельное исследование рыбкиных ролей в сказочном изложении, не в сей, впрочем, час.
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!»
Итак, интрига в самой завязи, каковы ж цветочки зреть, каки ж ягодки к устам прикладывать?
Это сообщение редактировалось 07.06.2024 в 15:20