Некоторые из изложенных предложений вызовут волну критики, как и статьи о ядерном сдерживании прошлого года[11]. Но они оказались крайне полезными и для отечественного, и для мирового стратегического сообщества, заставили его выйти из летаргического сна «стратегического паразитизма». В США быстро прекратились разговоры о том, что Россия никогда не применит ядерное оружие в ответ на агрессию Запада на Украине. Потом заговорили об опасности ядерной эскалации войны на Украине. Затем, что они проиграют войну против России и Китая[12]. В Европе, полностью потерявшей стратегически мыслящий класс, ещё визжат. Но они не так опасны.
Дальше нужно думать вместе. Полагаю, будем делать это и публично, и за закрытыми дверями с экспертами из ведущих стран Мирового большинства, а в будущем и с отрезвевшими представителями западного мира.
Рано или поздно предстоит изменить официальную российскую политику в области нераспространения ядерного оружия. Прошлая была небесполезна: уменьшала риски несанкционированного применение ядерного оружия, ядерного терроризма. Но она была несправедлива в отношении многих незападных государств и давно перестала работать. Придерживаясь её, мы шли в фарватере американцев, которые хотели не только предотвратить риски, но и не допустить создания ограничительных механизмы для реализации своего превосходства в силах общего назначения, особенно ВМФ. Исторически, философски распространение способствовало миру. Ужасно представить, что произошло бы, если бы ядерное оружие не получил СССР, затем Китай. Израиль, обретя ядерное оружие, стал чувствовать себя увереннее среди враждебных арабских держав. Правда он злоупотребил этой уверенностью, не пойдя на справедливое решение палестинского вопроса, а теперь и развязывав войну в Газе с явными признаками геноцида. Будь у его соседей ядерное оружие, Израиль действовал бы скромнее. Индия, произведя ядерные испытания, стала чувствовать себя явно спокойнее в отношениях с более мощным Китаем. Индо-пакистанский конфликт тлеет, но со времени получения обеими странами ядерного статуса масштаб столкновений сократился.
КНДР чувствует себя увереннее и повышает свой статус на международной арене, особенно после того, что Россия, наконец, прекратила волочиться в хвосте Запада и де-факто возобновила сотрудничество с Пхеньяном. Ограниченное ядерное распространение может оказаться полезным и как барьер на пути создания и использования биооружия. Повышение уровня ядерной угрозы может стать сдерживающим фактором милитаризации технологий искусственного интеллекта. И главное – ядерное оружие, в том числе его распространение, необходимо для восстановления переставших действовать функций ядерного сдерживания – не только предотвращения больших войн с применением только обычных вооружений (см. Украину), но и гонки обычных вооружений. Неядерную войну нельзя выиграть, если у потенциального противника есть ядерное оружие и главное готовность к его применению.
Уже сейчас повышение опоры на ядерное сдерживание необходимо для охлаждения потерявших разум европейских «лидеров», болтающих о неизбежности столкновения России и НАТО и призывающих готовить к этому вооружённые силы. Этим болтунам и их слушателям нужно напомнить, что в случае войны между Россией и НАТО в Европе от многих европейских стран альянса мало что останется уже в первые дни после развязывания конфликта.
Разумеется, распространение несёт и риски. Но в условиях начавшегося мирового беспорядка и передела они гораздо меньше, нежели те, что порождены ослаблением ядерного сдерживания. Полицентричный и устойчивый миропорядок будущего не наступит без ядерной многосторонности.
Разумеется, некоторые страны должны быть навсегда и твердо лишены права обладать ядерным арсеналом или даже приближаться к его обретению. Германия, развязавшая две мировые войны, устроившая геноцид, обязана стать законной целью упреждающего удара и быть просто уничтожена, если протянет руки к ядерной бомбе. Впрочем, уже сейчас, забыв про свою чудовищную историю, она нарывается на такое наказание, выступая реваншистским государством, главным европейским спонсором войны на Украине. В Европе схожей участи должны бояться и все страны, участвовавшие во вторжении Гитлера на территорию СССР. Думаю, что такой участи не избежать в случае крайней необходимости и стране, которую Черчилль метко назвал «гиеной Европы», если она задумается о ядерном оружии. Впрочем, повторюсь уже в который раз, – не дай Бог.
— Идет перестройка всего мира. Мы выбили основу из-под господства Запада. Конечно, британское влияние остается все еще очень мощным. Но я разговариваю в последние годы с очень многими представителями верхней арабской элиты в Заливе, они с большим удовольствием сбрасывают западное иго. Они все получили образование в Европе, но с европейцами даже не пытаются вести себя слишком вежливо.
На одном мероприятии, где я был, сидели европейские министры, их имена вы знаете. Так вот, их даже не приглашали. Они просто так приехали. При этом, что интересно, на арабском Востоке я почти не встречал людей, которые были бы столь по-детски прозападными, какими были многие у нас.
«Запад и часть нашего прозападного населения стремились изменить нашу идентичность, нас самих. Китайцы этого не хотят».
— Образ нашего будущего замечателен. Главное — победить в войне и избежать того, чтобы предстоящие 20 лет чрезвычайно острых столкновений, геополитической борьбы превратились бы в век войн, чтобы мы не скатились к третьей мировой войне. А уровень угрозы третьей и, видимо, последней мировой войны сейчас выше, чем когда бы то ни было с 1945 года. За исключением нескольких дней во время Карибского кризиса. Предотвратить большую войну — главная задача человечества и России.
Если это получится, то Россия будет прекрасной Северной Евразией, балансиром, цивилизацией цивилизаций. У нас совершенно фантастические возможности. Мы будем точно в выигрыше. Мы выигрываем от своей открытости, потому что в нас заложены русские, татарские, монгольские, кавказские, западные корни. Если человечество выживет, наши дети и внуки будут жить в еще более интересном мире. Но для этого детей надо воспитать хорошо, чтобы они не потонули в информационном потоке, чтобы их ценностный ряд остался человеческим, а они остались бы людьми, подобиями Бога.
Но, повторяю, главная задача — удержать их разрастание во всеобщую войну. В том числе для этого я и предлагаю восстановить сдерживающую роль ядерного оружия, потому что значительная часть людей потеряли страх перед адом. Нужно этот страх восстановить, не дай бог, с помощью применения ядерного оружия. Но, если страха не будет, эти конфликты окажутся бесконечными. Но я стопроцентно гарантирую, что конфликтов будет очень много.
— Как произошел ваш духовный и интеллектуальный отход от западничества?
— Я просто был лучше образован, чем другие. Вовремя понял, что это такое. Это было в 90-х. В 1994–1995 годах я узнал, что НАТО собирается расширяться. До того я знал, что будет жесткая борьба, но надеялся, что мы сможем обеспечить себе выгодные условия, я предлагал Борису Николаевичу Ельцину вступить в НАТО, чтобы превратить блок в организацию общеевропейской безопасности. Но нас отвергли. В 1994-м все поехало, я случайно об этом узнал. А в 1995-м стало уже очевидно. После этого совершенно однозначно вся жизнь была посвящена борьбе с засильем Запада.
По словам главы государства, так называемый золотой миллиард на протяжении веков практически паразитировал на других народах.
Путин отметил, что в элитах Запада очень сильно желание заморозить существующее положение, несправедливое положение вещей в международных делах.
«Они привыкли столетиями набивать брюхо человеческой плотью, а карманы — деньгами. Но они должны понять, что бал вампиров заканчивается», — сказал президент.
Ранее Путин заявил, что Россия может разобраться с Западом быстрее, чем Запад с Россией.
Сейчас мы выбиваем или уже выбили фундамент из-под 500-летнего доминирования коллективного Запада в мировой системе.
Это доминирование начало складываться с XVI века. До того Европа была лишь одним из регионов мира. Далеко не самым развитым. А с XVI века в силу целого ряда причин Европа стала лучше использовать пушки, создала лучшую военную организацию и начала захватывать мир, подавлять другие цивилизации. В конечном итоге она создала систему, когда-либо колониальным грабежом, либо более утонченным грабежом через Бреттон-Вудскую систему начала перекачивать себе мировой ВНП.
Сейчас мы эту систему выбили. И эта одна из самых глубинных причин той ненависти, которую испытывает к нам коллективный Запад. Не только англосаксы.
Больше грабить они не могут и не будут. В последней надежде они пытаются выбить российский военно-политический стержень из-под мирового большинства, которое возрождается после 500-летнего подчиненного положения. Сейчас поднимаются новые цивилизации, которые были придавлены.
Президент констатировал, что недооценка интересов людей, проживающих на Донбассе была ошибочной.
«Мы как бы про них немножко даже забывали, что они такие же, как и мы - русские люди».
Владимир Путин отметил, что испытывает даже чувство вины по этому поводу. Теперь же, по его словам, он часто проводит встречи с руководителями новых регионов, входит в проблематику каждого из регионов, связанную со сложностями текущей ситуации. Владимир Путин сделал особый акцент на том, что никогда не следует забывать, что на Донбассе и в Новороссии живут такие же русские люди, как и в остальной России.
Читайте больше на Just a moment...
В то же время кампания давления с целью наказать Россию не привела к международному остракизму Москвы, а вместо этого послужила ускорению геополитической переориентации "нетрансатлантического" мира. Россия может быть лишь одним из множества полюсов – и даже не самым сильным – в этой новой альтернативе "порядку, основанному на правилах". Тем не менее она показала, какие условия необходимо создать, чтобы успешно "порвать" с предыдущим мироустройством, и каковы характеристики развивающейся новой мировой системы.
Во-первых, Россия по большей части выдержала экономическое давление, вызванное беспрецедентными санкциями. Во многом это произошло из-за ее огромных возможностей в области военного производства. По данным The Wall Street Journal, доля федеральных расходов в оборонной промышленности с 2020 года выросла на 14%. После начала спецоперации производство танков увеличилось в 5,6 раза, а боеприпасов и дронов — в 17 раз. По оценкам спецслужб стран НАТО, Россия в настоящее время производит около 250 тысяч артиллерийских снарядов в месяц. Это в три раза больше, чем делают США и Европа вместе взятые.
В широком смысле экономический эффект от перевода страны на военные рельсы заключается в стабилизации ВВП и смягчении воздействия санкций. Так, экономика России превзошла все ожидания и выросла в 2023 году на 3,6%, что превысило темпы увеличения ВВП в странах "Большой семерки". Международный валютный фонд (МВФ) оценивает уровень роста российской экономики в 2024 году в 2,6%, что вдвое превышает его предыдущие прогнозы. Тем временем МВФ ухудшил прогноз для еврозоны – ВВП стран вырастет всего на 0,9%. И хотя в России инфляция остается довольно высокой, ее последствия были несколько смягчены рекордно низким уровнем безработицы в 2,9%.
На протяжении последних нескольких десятков лет Вашингтон постоянно ставил Москву перед выбором: либо принять свершившийся факт расширения НАТО в ущерб интересам российской безопасности, либо пойти на эскалацию с применением силы и страдать от последствий усиления экономического и политического остракизма. Сейчас на пути России нет никаких препятствий и она может пойти на усугубление конфронтации с Западом. То, что ситуация на международной арене изменилась, не говорит о том, что Россия снискала широкую поддержку (хотя кто-то все равно захочет представить объективную оценку реального положения дел как политику умиротворения). Скорее, это говорит о том, что на Россию не распространяется западный остракизм и что она изменила баланс сил, причем не только в Европе, а во всем мире.
Теперь именно Россия поставила Запад перед дилеммой. Он может наблюдать либо за тем, как Кремль достигает своих стратегических целей с помощью переговоров или истощением украинских войск на поле боя, либо как Москва перейдет к эскалации конфронтации с Западом военным способом. Заявление Путина о применении ядерного оружия было не просто каким-то очередным высказывания — президент России определил границы нынешнего конфликта с позиции силы.
Таким образом, все, что не будет полной победой Украины, станет скрытым признанием того, что "основанный на правилах" экономический и политический порядок необратимо изменился.
Нашумевшая книга Долмана «Астрополитика: классическая геополитика в космическую эру», как пишет сам автор, продолжает процесс уточнения геополитических теорий, которые Долман «распространяет» за пределы Земли – в космическое пространство. Политолог по-своему интерпретирует теорию «Хартленда» Хэлфорда Маккиндера. Формула «тот, кто правит Восточной Европой, владеет Хартлендом. Тот, кто правит Хартлендом, владеет Мировым островом (Евразией). Тот, кто правит Мировым островом, владеет миром» превращается в формулу «тот, кто контролирует низкую околоземную орбиту, контролирует ближний космос. Тот, кто контролирует ближний космос, доминирует в Терре (т. е. на Земле и в космосе). Тот, кто доминирует в Терре, определяет судьбу всего человечества».
Профессор убежден, что космос неизбежно станет стратегическим полем битвы, контроль над которым всегда будет оспариваться. И на это есть множество причин: во‑первых, господство в околоземном пространстве, по его мнению, имеет решающее значение для глобальной гегемонии (к которой, к слову, сейчас стремятся все крупные державы); во-вторых, космос является средой с постоянно растущим присутствием экономических и деловых интересов (недаром список частных компаний космической отрасли постепенно увеличивается). Кроме того, в космосе есть огромное количество неосвоенных ресурсов, ведь практически все металлы, добывающиеся из верхних слоев Земли, являются остатками астероидов. И хотя пока добыча космических ресурсов является весьма сложной задачей с технологической и логистической точек зрения, ресурсы на Земле истощаются, а технологии развиваются, в связи с чем желающих и способных освоить космическое пространство государств становится все больше. А по мере развития освоения космоса политическое и экономическое соперничество, а не сотрудничество, будет становиться все более обычным явлением.
Очевидно, что судьба будущих космических колонизаций решается в режиме «здесь и сейчас». Пока державы руководствуются империалистическими побуждениями (а они, вероятно, будут руководствоваться ими всегда), ни о каком «мирном освоении космоса» речи идти не может. Безусловно, формула Долмана «тот, кто доминирует в Терре, определяет судьбу всего человечества» является верной и рабочей в текущих реалиях. И пока одни доигрывают свои старые геополитические игры, другие действуют более дальновидно и занимаются разработкой космических программ. Так кто же будет «определять судьбу человечества»?
Что касается России, ее ракетно-космическая отрасль во многих аспектах отстает от Китая и США, поскольку на протяжении многих лет отсутствует достаточное финансирование данной отрасли. Причем ситуация не улучшается: в 2022 году финансирование «Роскосмоса» сократили на 277 миллиардов рублей, о чем заявил замгендиректора госкорпорации Максим Овчинников в интервью газете «Ведомости» в феврале этого года. Кроме того, все новые российские разработки в космической отрасли базируются на разработках Советского Союза. Например, такие проекты ракет, как «Союз-5» и «Союз-6», являются фактически устаревшими, поскольку создаются на основе советской ракеты среднего класса «Зенит». И хотя в качестве советских разработок сомнений нет, стоит учитывать тот факт, что они были сделаны еще в прошлом веке, а мировые технологии космического ракетостроения ушли далеко вперед советских разработок. Еще одна проблема космической индустрии в РФ – ее монополистическое устройство и отсутствие предпринимательской инициативы.
Помимо всего вышеперечисленного, на российской космической программе негативно отразились введенные Западом санкции – из-за них многие запуски были отменены, поставки прекращены, а исследовательские программы остановлены. Например, в России не производится необходимая для спутников современная микроэлектроника, а получить ее легальным способом теперь неоткуда.
Пока унаследованные от СССР ракетные двигатели РД-180 и РД-181, которыми так гордится «Роскосмос» и которые с 1996 года до недавного времени закупались американцами, модернизировались и совершенствовались, в США появились серьезные конкуренты, предложившие более дешевые космические запуски. Так, американцы стали менее зависимы от поставок российских двигателей.
Поэтому российская космонавтика в настоящий момент выглядит совсем не так, как во времена Юрия Гагарина. Тем не менее, Россия остается крупным игроком в космической гонке, несмотря на многочисленные провалы «Роскосмоса» и частую критику главы госкорпорации Дмитрия Рогозина со стороны самих же властей. Очевидно, что нынешнее положение России в космосе требует незамедлительных действий, и вместо того, чтобы сохранять историческую память о России как о стране, первой освоившей околоземное пространство, необходимо двигаться дальше и разрабатывать новые проекты, поскольку ничего «прорывного» в космической отрасли РФ со времен Советского Союза не наблюдалось.
Взаимосвязанность – экономическая, технологическая, коммуникационная, которая натягивается, как тетива, но не рвётся, удерживая мир целостным, – другой пласт. Они вроде бы должны противоречить друг другу, однако на деле образуют симбиоз. Если прежняя глобальная взаимозависимость мыслилась как надёжный предохранитель от столкновений (не сработал), то ныне связность мира, напротив, гарантирует конфликты, иначе просто не может быть в силу переплетения разнонаправленных интересов. Но она же в идеале порождает чувство позитивной обречённости – деваться от остальных некуда, придётся искать способ мирно сосуществовать.
Этот подзабытый уже термин времён холодной войны пора реабилитировать как оптимальный из доступных вариантов международной предсказуемости. Но учиться мирному сосуществованию придётся заново. Тогда, когда всем станет понятно: нокаутом никого с ринга вышибить не получится, а победы по очкам станут переходящим призом в зависимости от текущей формы спортсменов и актуального состава судейской коллегии.
Россия – конечно, не единственный, да и, пожалуй, не главный участник состязания. Но она находится в эпицентре мирового катаклизма – отчасти по объективным причинам, отчасти по собственному желанию из неудовлетворённости своим положением. Напомним, что эпицентр – не сама точка взрыва или толчка, происходящего в земных или водных недрах, а её перпендикулярная проекция на поверхность. Россия как геополитический субъект – пространство, где последствия потрясения наиболее заметны и могут быть наиболее разрушительны. Однако само потрясение вызвано не тем, что происходит наверху, а глубинными процессами.
Россия стремится изменить мир, меняя себя, а возможно, наоборот, – изменить себя, меняя мир.
Вполне пушкинский парадокс, и ведь невозможно сказать, что более достижимо. Успех не предопределён ни в одном, ни в другом. Точнее – сдвиги неизбежны по обеим линиям, но они, скорее всего, будут не теми, на которые рассчитывали. Для адаптации к последствиям этих сдвигов понадобятся дальнейшие постоянно варьирующиеся усилия. И неопределённо долго, а никакого «флага над Рейхстагом» нового мироустройства не взовьётся.
Таков по своей природе возникающий мир. В нём не будет «мирового порядка» в понимании, к которому мы привыкли за три четверти века, эпоху по историческим меркам короткую и аномально упорядоченную. От мировоззренческих предпочтений зависит, считать ли угрожающим или многообещающим наступающее время.
Изменяет ли геополитическая напряженность глобальные потоки прямых иностранных инвестиций (ПИИ)?
Потоки между США и Китаем быстро сокращаются, в то время как инвестиции США в Латинскую Америку и Европу растут.
Потоки в/из Китая резко падают. Правда, Китай всё ещё инвестирует в Восточную Европу.
Развитые страны всё больше исключает Китай из своей не только политической, но и деловой орбиты.