Укрогордон, 15 апреля
Академик НАН Либанова:
А.Д.: Элла Марленовна, сколько людей выехало ..., сколько находится за пределами Украины после начала ...? Если человеку задать вопрос, почему он не возвращается, какие ключевые ответы?
– Значит, начнем с цифр. Есть данные Евростата о том, сколько украинцев находится в Евросоюзе под действием закона о временной защите. Потому что наши мигранты практически не используют статус беженца ... Не в Европе – где-то 500 тысяч (очень сомнительная цифра, но пока она есть)… Я не могу ее ни принимать, ни опровергать – я просто называю ее. 1,2 млн – в России и в Беларуси. То есть получается, около 6 млн. Из этих 6 млн примерно треть – это дети до 18 лет, где-то 6% – люди старше 65. И примерно две трети – это люди активного трудоспособного возраста, то есть от 20 до 64. 20% из них – это мужчины, остальные – женщины. Я честно говорю, чтобы прикинуть, сколько там кого находится, я возрастную структуру, которую дает Евростат по Евросоюзу, распространяю на всех мигрантов. У меня нет другого выхода. Это единственная возможность понять, сколько и кого там находится... Если все это так прикидываешь, то получается где-то 3,5–4 млн трудоспособных граждан там находится. Много, мало? Много. Особенно если учесть, что до [СВО] было примерно 2,5–3 млн. И большая часть там осталась.
- выходит, она утверждает, что в ЕС украинских беженцев от силы полтора миллиона с 2022

И до того гастарбайтеров было больше, чем стало беженцев!
Е.К.: 3 млн – это так называемые...
– Трудовые мигранты.
Е.К.: Которые уже жили в соседних странах?
– Да. Оценки разнятся, причем разбежка сумасшедшая: от 1,5 до 3 млн. То есть вы понимаете масштабы? Если учесть, что всего 32 миллиона в Украине: это в лучшем случае половина трудоспособных.
Наверное, до вас тоже доходят отклики, что уже нет того энтузиазма, скажем так, в Европе от приема украинских релокантов.
– Во-первых, их реально много. Но у меня очень большие опасения – не только у меня, естественно, – что наших мигрантов не очень хотят отпускать...
Е.К.: Почему?
– А потому что рабочие руки. И люди очень образованные. 70% наших женщин, которые выехали, имеют высшее образование.
А.Д.: Это вопрос поправки демографических проблем.
И сейчас мы отмечаем, что где-то с октября 2022 года наши мигранты из Польши стали уезжать. Поскольку мы с польскими коллегами поддерживаем достаточно тесные связи, то стали разбираться, в чем же дело. Гипотез была масса, но как выяснилось, в основном уехали те, кто устроился на низкоквалифицированные и низкооплачиваемые рабочие места. Рабочая сила на такие места нужна во всех странах, а в более состоятельных странах зарплата другая на этих местах.
Е.К.: Они поехали дальше в Европу?
– Да. Германия, Чехия, Нидерланды. Британия не так сильно, хотя 250 тысяч там есть.
– Это уже второй вопрос. Я сейчас два слова скажу по поводу второй волны, чтобы не подумали, что поедут все подряд. Когда мы говорим о второй волне [миграции из Украины], мы имеем в виду, что отменят военное положение – и многие семьи воссоединятся не в Украине, а за границей. То есть мужья поедут к женам. Если эти жены будут нормально устроены, будет работа, жилье, а в Украине с этим будут большие проблемы, то возможна вторая волна миграции.
А.Д.: Вы считаете, что во время второй волны миграции поедут только мужчины воссоединяться с женами?
– Нет, конечно, но это будет основной поток. Поедут те, кто посчитает нужным поехать. Просто уже будет другое. Никто не будет с широко открытыми объятиями встречать украинских мигрантов. Поэтому не так просто будет выезжать. Мужья будут ехать к женам – там проблем не будет никаких вообще. Я надеюсь, что это не будет 4 миллиона человек. Я очень сильно на это надеюсь. Но понимаете, чем дольше они живут за границей, тем лучше они адаптируются. Находят работу, какие-то связи заводят, с жильем решают проблемы, дети в школе адаптируются. Ну, короче, привыкают к той жизни. И каждый день войны приводит к разрушениям инфраструктуры здесь. Все меньше становится работы и все меньше становится жилья.