Примером хорошо работающих комплексных экономических мер, доступных царизму, может служить сахарная нормировка — система квотирования производства и регулирования цен для частной сахарной промышленности. Но, к сожалению, это и был предел возможностей царизма. Нефтянка же, куда как более сложная (чего стоят одни геологические и технологические факторы), оказалась старой бюрократии уже не по зубам.
Чиновники Министерства торговли и промышленности только тихо охали, глядя на двадцатикратный рост цен на нефть и керосин за десять лет, переход с нефти на уголь (то есть технологический регресс) у значительной части потребителей, явное подавление промышленного роста за счет общего энергетического кризиса (с углем дела были не так плохи, но тоже не слава богу).
В общем, мораль нашей истории печальна. Царское госуправление, изначально достаточно ловкое в экономической сфере, неуспешно отвечало на вызовы времени. Оно не могло ни довести институциональными методами сложные рынки и отрасли до классического либерального состояния (при котором заработала бы невидимая рука), ни как следует их отрегулировать. Чем более развивались экономика и технологии, и чем сложнее становились задачи, тем слабее и неадекватнее были ответы и решения правительства. Столкнувшись с огромной, ульрасложной задачей — управлением экономикой во время мировой войны — царизм сломал себе шею за два с половиной года.
Но предвоенная ситуация с нефтянкой показывает, что старый строй, по мере усложения экономики, постепенно наломал бы дров и в случае, если бы война не случилась и он бы уцелел. Сохранись старая Россия в ее прежней конфигурации, мы, по моей оценке, имели бы к концу 1920–х малоадекватное, скандальное и коррумпированное правительство, не способное справиться с кризисами. Знакомая картина, не правда ли?
Характерно, что т.н. любители хруста французской булки не любят вспоминать о нефтянке в своих описаниях успехов старой России, так что вышеизложенные сведения для многих читателей будут новыми.
Характерно, что т.н. любители хруста французской булки не любят вспоминать о нефтянке в своих описаниях успехов старой России, так что вышеизложенные сведения для многих читателей будут новыми.
в 1901 году нефтедобыча в России достигла дореволюционного максимума, и после этого уже не поднималась выше 90–95% от него
Рокфеллеры, для которых российские нефтедобытчики были конкурентами, делали все, чтобы присвоить нефть, принадлежащую Нобелям и российскому государству. Именно поэтому клан Рокфеллеров принимал активное участие в спонсировании русской революции 1905 г. События в России привели к снижению нефтедобычи, усугубив проблему отставания технологий нефтедобычи от западных. Долю рынка нефтепродуктов, которую потеряли российские компании, с успехом заняла компания Standart Oil, принадлежавшая Рокфеллеру. Общий объем вывозимой из России сырой нефти в 1906 г. сократился в сравнении с дореволюционным временем втрое. Экспорт нефти во Францию сократился вчетверо, в Англию — втрое, в Китай и Индию — в 24 раза.
Летом 1905 г. в Баку из Персии неожиданно прибыли муллы-софты, с фанатичной проповедью, что «каждый неверный достоин смерти». Софты – это мусульманские студенты богословия, десятками лет не сдававшие экзаменов, что-то вроде современных талибов. Кто организовал их массовое прибытие в Баку – неизвестно. Под влиянием их проповеди 20 августа 1905 г. начался армянский погром, при этом, как свидетельствуют источники, рабочих-персов буквально гнали на поджоги. За последнюю декаду августа 1905 г. в Баку было сожжено 57% всех производительных скважин, 81% – бурившихся и углублявшихся. Минимальный размер убытков составил 40 млн. руб.[5], добыча нефти в 1905 г. упала на треть. Скважины надо было срочно восстанавливать. Правительство приняло решение предоставить ссуды нефтепромышленникам на 20 млн. руб., однако реально выдало всего на 13 млн. руб.[6]