Флуд и флейм по спецоперации на Украине

мнение месячной давности

---

Думаете, НАТО не сможет дальше оказывать военную поддержку Украине, как минимум в том же объеме?

— НАТО может продолжать опустошать свои склады и ввозить оружие и боеприпасы через территорию Польши на Украину. Но как только Россия активизирует свою стратегическую авиакампанию, логистическая инфраструктура, которая используется для поставок западного оружия, рано или поздно будет уничтожена.

Русский поезд с «Искандерами»

— Есть ли у России военно-технический потенциал, чтобы уничтожить эту логистическую сеть? Василий Кашин, известный российский военный эксперт, в своей июньской статье, например, отмечал, что «скудные силы российской авиации и ограниченные суточные лимиты на применение крылатых ракет морского базирования расходуются на украинскую транспортную сеть лишь в отдельных случаях, когда транспортные объекты того заслуживают». По его мнению, все дело в том, что транспортная инфраструктура Украины настолько масштабна, что для нанесения ей значительного урона, потребуются колоссальные усилия и ресурсы.

— Я думаю, мы скоро узнаем ответ на этот вопрос. По моему мнению, у России есть такие возможности, просто она придерживала их, действовала более точечно, не разбрасываясь ресурсами.

Конечно, Украине удалось построить сложную и эффективную систему ПВО — у нее есть «зонтик», который позволяет обеспечивать защиту, но его эффективность не стоит преувеличивать. При этом уничтожение этого «зонтика» потребует очень серьезных усилий, которые были бы нелегитимны в рамках специальной военной операции, — такого рода меры свойственны большой войне.

Но теперь все может измениться, и я считаю, что у России есть потенциал для того, чтобы окончательно подавить украинскую ПВО и нанести достаточный урон логистической инфраструктуре, получив контроль над всей глубиной украинской территории.

Означает ли это, что русские понесут серьезные потери? Да, конечно. Сотни российских самолетов, скорее всего, будут сбиты. Но это должно будет произойти, потому что если вы не разрушите эту логистическую систему, то затянете период активных боевых действий и просто увеличите свои потери.

— А что насчет гражданской и военной инфраструктуры?

— Я не думаю, что русские начнут сбивать натовские и американские спутники, потому что это сродни применению ядерного оружия. Но я уверен, что русские начнут уничтожать инфраструктуру на земле, которая позволяет обеспечивать с ними постоянную связь. Более того, я думаю, что они начнут намного активнее уничтожать инфраструктуру, которая отвечает за обеспечение электричества, водоснабжения. То есть Россия постарается добиться того, чтобы украинцы были лишены всех технологических возможностей, которыми их наделила НАТО.

Конечно, это будет нелегко. Все должны признать, что украинские военные оказались удивительно искусными и храбрыми. Ни в коем случае нельзя их недооценивать. Они очень упорно сопротивляются и будут наносить существенный урон российской армии и дальше. Хотя я бы не принижал и боеспособность русских, которые все это время не могли воевать доктринально, но сумели освободить значительные территории.

Украинцы пока имеют дело с русскими войсками, которые статичны и которые воюют одной рукой. Но как только появится мобилизованный ресурс, русские смогут укрепить свою линию обороны и получат подавляющее превосходство в артиллерии и в воздухе, против чего украинцы уже ничего не смогут сделать. Такова упрямая военная математика.



Расчет на 1000 километров фронта

— Известно, что линия соприкосновения российских и украинских войск составляет примерно тысячу километров, а общая граница между странами в полтора раза длиннее. Есть ли какие-то расчеты, сколько нужно солдат на каждый километр фронта, чтобы успешно обороняться и наступать?

— Отличный вопрос, потому что он напрямую касается военной доктрины. С одной стороны, во время войны обе стороны обычно выбирают сектора или направления, которые для них наиболее важны. Например, если мы вспомним Вторую мировую войну, а конкретно Курскую битву, то увидим, что на курское направление советские и немецкие войска бросили почти все, что у них было. Если бы вы переместились вдоль линии фронта ближе к Москве или Ленинграду, то поняли бы, что на других участках сил было намного меньше.

С другой стороны, с точки зрения военной доктрины одна дивизия может удерживать фронт на протяженности порядка двадцати километров. Речь идет о ситуации, когда вы знаете, что противник готовит наступление именно на вашем направлении. Но если вы не ожидаете, что вас атакуют, к примеру, три украинские дивизии, а только одна, то можете растянуть свою дивизию на территорию в 50 километров. Конечно, при условии, что у вас есть артиллерия, которая может прикрывать бреши в обороне, а также при наличии мобильного резерва, который оперативно прикроет любое проникновение противника.

Мы знаем, что сейчас примерно двести тысяч российских солдат с большим трудом удерживают фронт на Украине. Если грубо посчитать, то получится, что на каждый километр у русских имеется двести солдат. Но мы знаем, что это не так, поскольку им нужно иметь войска в тылу. Так что выходит, что у русских на самом деле есть всего 60 тысяч человек на линии соприкосновения и, соответственно, по 60 солдат на каждый километр. Это катастрофически мало.

Когда же вы приведете туда еще триста тысяч солдат, то, предположим, сможете насытить линию соприкосновения до 180 тысяч человек. Получится уже 180 солдат на каждый километр. Если русские как следует укрепят свою оборону, обеспечат между подразделениями хорошую связь, защитят артиллерией и наладят адекватную работу разведки, этого будет достаточно — и для защиты, и для наступления. Особенно при наличии свежих и обученных резервов, которые будут готовы быстро прийти на помощь при проникновении противника.


— Сколько в таком случае нужно будет иметь сил на фронте Украине, чтобы предпринимать попытки прорыва?

— Примерно 600 человек на каждый километр, хотя де-факто даже больше. Но такие силы при должной работе разведки легко обнаруживаемы, так что русские смогут вовремя стягивать резервы. При этом я думаю, что русские не будут атаковать сразу на протяжении всего фронта. Она выберут один или два главных стратегических направления и будут собирать под них ударные кулаки. Конечно, Украина будет это видеть и, в свою очередь, сводить туда силы. Но так ведется война — от этого никуда не уйти.

Показательно, кстати, что, например, на харьковском направлении во время контратаки ВСУ у русских в некоторых местах разрыв в обороне составлял иногда до трех километров. Это неприемлемо. Более того, у русских там не было и достаточной артиллерии, чтобы прикрыть эти пробоины.

Но, думаю, после частичной мобилизации таких пробоин больше не будет. Кстати, не стоит забывать, что большая часть из тех 700 тысяч солдат, которые собрала Украина, — это территориальная оборона. То есть это довольно плохо обученные солдаты. А с учетом того, что значительное количество украинских военных, способных проводить наступательные операции, были уже выбиты русскими и в ходе всей операции, и за последний месяц, атакующий потенциал ВСУ уже не так велик.



— Если российские войска планируют провести наступательную операцию, чтобы освободить новые территории Российской Федерации, им придется брать сильно укрепленный донецкий укрепрайон, славянско-краматорскую агломерацию и Запорожье. По силам ли России провести такие операции, избежав огромного количества жертв и разрушений?

— Война — это ад. Но пока мы видели, что Россия стремится его смягчить, пытаясь минимизировать число жертв среди мирного населения. Если мы сопоставим известные нам цифры по тому, сколько погибло мирного населения и солдат в этом конфликте, то поймем, что они аномально непропорциональны. С исторической точки зрения во время крупномасштабных боев обычная пропорция потерь среди мирного населения и военных была один к одному. Можно, например, вспомнить Нормандскую кампанию, в ходе которой погибло до шестидесяти тысяч мирных жителей.

Конечно, те данные, что мы имеем по украинскому конфликту, неполные. Но даже они показывают, что русские не равняют города с землей. А благодаря публикациям The Washington Post и Human Rights Watch нам известно, что украинцы используют свое население как живой щит. Это не пропаганда — об этом прямо пишут антироссийские ресурсы, которые просто вынуждены это признавать.

Что случится, когда русские решатся на более масштабные военные действия? Я уверен, что они будут и дальше придерживаться международных правил ведения войны, но перевзвесят военную необходимость и соразмерность в новых условиях. Они выделят для себя критически важные зоны и ресурсы для них. Но, увы, боюсь, что увеличение жертв среди украинского мирного населения неизбежно. Это большая трагедия.


При этом освобождение Донбасса будет продолжаться, армия не будет ждать насыщения фронта новыми силами. Как раньше, это будет очень медленная операция, которая позволит русским продвигаться вперед с минимальными потерями, используя тактику массированных обстрелов. Когда же русские начнут маневрировать на большой площади, это приведет к значительной турбулентности на всем пространстве конфликта и позволит брать крупные укрепленные районы не в лоб, а путем изоляции.

В конце концов, твое желание сопротивляться напрямую связано с возможностями удерживать натиск противника. Я могу быть украинским солдатом в Запорожье, готовым сражаться до смерти. Но вот у меня закончилась амуниция, и я запрашиваю ее, но мне говорят, что ее нет. Я голоден, прошу еды, но ее нет. Хочу пить, но чистой воды тоже нет. И дальше возникает простой выбор: либо покинуть город и остаться в живых, либо погибнуть в окружении.

Таким образом, я хочу сказать, что, уничтожив логистику украинской армии, русские смогут организовывать измор — что в продуктах питания, что в оружии — в тех местах, где это им будет нужно.

---