ZEIT: Вы спрашиваете себя, были ли годы относительного спокойствия также годами упущений и вы были ли не только кризисным менеджером, но и отчасти причиной кризисов?
Меркель: Я не была бы политиком, если бы это было не так. Возьмем охрану климата, в которой Германия многого добилась. Однако в отношении самой темы я понимаю, что если судить по тому, что говорится сегодня в Международном климатическом отчете МГЭИК, сделано недостаточно.
Или давайте посмотрим на мою политику в отношении России и Украины. Я прихожу к выводу, что принимала решения, которые тогда можно было принять. Это была попытка предотвратить именно такую войну. Тот факт, что это не удалось, не означает, что попытки были ошибочными.
ZEIT: Но сейчас оценивая Ваши ранние решения, вы не считаете их ошибочными,учитывая результаты?
Меркель: Для этого нужно понимать, какие альтернативы были в то время. Я считала неправильной инициацию вступления Украины и Грузии в НАТО, обсуждавшуюся в 2008 году. Страны не имели для этого необходимых предпосылок и не были в полной мере учтены последствия такого решения как в отношении действий России против Грузии и Украины, так и в отношении НАТО и его правил оказания помощи. Минские соглашения 2014 года были попыткой дать время Украине.
Und das Minsker Abkommen 2014 war der Versuch, der Ukraine Zeit zu geben.
Она использовала это время, чтобы стать сильнее, как вы можете видеть сегодня. Украина 2014/15 – это не Украина сегодня. Как вы видели в боях за Дебальцево (железнодорожный городок на Донбассе, Донецкая область, прим. ред.) в начале 2015 года, Путин мог легко их захватить в то время. И я очень сомневаюсь, что тогда страны НАТО могли сделать столько, сколько делают сейчас, для помощи Украине.
Ред.: Минские соглашения — это набор соглашений для самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик, которые откололись от Украины под влиянием России. Цель состояла в том, чтобы выиграть время на прекращении огня, чтобы потом прийти к миру между Россией и Украиной.
ZEIT: В своем первом публичном выступлении после ухода с поста канцлера вы сказали, что уже в 2007 году поняли, что Путин думает о Европе, и что единственный язык, который он понимает, — это язык силы. Если это осознание пришло так рано, то почему вы проводили энергетическую политику, которая сделала нас настолько зависимыми от России?
Меркель: Нам всем было понятно, что конфликт заморожен, проблема не решена, но это дало Украине драгоценное время. Конечно, теперь можно задаться вопросом: почему строительство «Северного потока — 2» все же было одобрено в такой ситуации?
ZEIT: Да, почему? Тем более, что уже тогда была очень сильная критика строительства газопровода, например со стороны Польши и США.
Меркель: Можно прийти к разным мнениям. Что тогда было? С одной стороны, Украина придавала большое значение тому, чтобы оставаться транзитной страной для российского газа. Она хотела провести газ через свою территорию, а не через Балтийское море. Сегодня иногда говорят так, как будто каждая молекула российского газа от дьявола. Это было не так, газ был нужен.
С другой стороны, дело не в том, что федеральное правительство подало заявку на одобрение «Северного потока — 2», это сделали компании. В конечном счете, для федерального правительства и для меня это было вопросом, будем ли мы принимать новый закон в качестве политического акта, прямо отказывающего в одобрении «Северного потока — 2».
ZEIT: Что помешало вам это сделать?
Меркель: С одной стороны, такой отказ в сочетании с Минскими соглашениями, на мой взгляд, опасно ухудшил бы климат в отношениях с Россией. С другой стороны, зависимость от энергетической политики возникла из-за меньшего количества газа из Нидерландов и Великобритании и ограниченных объемов добычи в Норвегии.
ZEIT: И был поэтапный отказ от ядерной энергии. Тоже по вашей инициативе.
Меркель: Верно, как и межпартийное решение сократить добычу газа в Германии. Нам пришлось бы тогда решать как купить более дорогой СПГ из Катара или Саудовской Аравии. США стали доступны как экспортная страна позже. Все это значительно ухудшило бы нашу конкурентоспособность. Сегодня, под давлением войны, я это поддерживаю, но тогда это было слишком спорным политическим решением.
ZEIT: Но нам нужно было принять это решение?
Меркель: Нет, тем более, что тогда так вопрос вообще не стоял. Если вам интересна моя самокритика, я приведу вам другой пример.
ZEIT: Весь мир ждет вашей самокритики!
Меркель: Все может быть, но мнение критиков не соответствует моему мнению по многим пунктам.
Просто начать каяться заявляя , что просто думала о последствиях, было бы слишком дешево. У меня тогда было столько мыслей! Было бы прямо признаком неадекватности, если я начну говорить: ну да, теперь я понимаю, что это было неправильно.
Но скажу один момент, который меня смущает. Это связано с тем, что холодная война так и не закончилась, потому что в России фактически не было мира. Когда Путин вторгся в Крым в 2014 году, его исключили из G8. НАТО в ответ разместила войска в странах Балтии, чтобы показать, что мы, как НАТО, готовы защищаться. Кроме того, мы в Североатлантическом союзе решили тратить два процента валового внутреннего продукта каждой страны на оборону. ХДС и ХСС были единственными, у кого это все еще было в их правительственной программе.
Но и мы должны были быстрее реагировать на действия России. Несмотря на увеличение, Германия не достигла цели в два процента. И я тоже не произносила об этом страстную речь каждый день.
ZEIT: Почему бы и нет? Потому что втайне думали, что это не нужно?
Меркель: Нет, но потому что я действовала по принципу Гельмута Коля: важно то, что получится в конце.
Произнести воодушевляющую речь только для того, чтобы в конечном итоге превратиться в прикроватный коврик, это не поможет бюджету. Но когда я просматриваю историю в поисках успешных рецептов, я прихожу к двуколейному решению НАТО...
?
Aber wenn ich in der Geschichte nach erfolgreichen Rezepten schaue, komme ich auf den Nato-Doppelbeschluss ...
ZEIT: ... из-за этого Гельмут Шмидт в конце концов лишился поста канцлера...
Меркель: Верно, что только увеличило мое уважение к нему. Что было разумно в двуедином решении НАТО, так это двойной подход модернизации и дипломатии. В переводе на цель в 2 процента это означает, что мы сделали недостаточно для сдерживания за счет увеличения расходов на оборону.
Далее местные реалии и еще один фрагмент
ZEIT: 30 процентов выбросов CO₂ в Китае, почти два процента в Германии, вот цифры.
Меркель: Но это не оправдывает тот факт, что нам не нужно ничего делать. Мы можем быть образцом для подражания, даже если другие не следуют нашему примеру. Китай сегодня является крупнейшим эмитентом, верно. Это соперник, конкурент и партнер одновременно. Решение этой задачи станет большим дипломатическим вопросом будущего. Но война на Украине в очередной раз резко ухудшила шансы на спасение климата, потому что грозит отойти на второй план.
ZEIT: Вы представляете, чем может закончиться эта война? Может быть, вы могли бы сыграть в нем какую-то роль?
Меркель: Второй вариант точно исключен. К первому: честно говоря, не знаю. Однажды все закончится переговорами. Все войны заканчиваются за столом переговоров.
ZEIT: Именно потому, что эта война имела так много драматических последствий, можно ли оставить вопрос о начале переговоров, на усмотрение Украины?
Меркель: Есть разница между навязанным миром, которого я, как и многие другие, не хочу, и открытыми дискуссиями друг с другом. Я не хочу больше говорить об этом.
На фоне повреждения украинской энергетической инфраструктуры Запад рассматривает худшие сценарии развития конфликта, пишет The Washington Post. Речь идет о дальнейшем падении экономики Украины, неспособности властей погасить внешний долг и угрозе обвала национальной валюты.
Украинское правительство может остаться без международных резервов для оплаты критического импорта и оказаться не в состоянии выполнить обязательства по внешнему долгу — сценарий Судного дня, известный как кризис платежного баланса, — говорится в статье.
Авторы публикации отметили, что продолжающийся массовый отток украинцев из страны может привести к вывозу значительного объема денежных средств, а это грозит обвалом национальной валюты. Кроме того, экономика страны продолжит свое падение. К настоящему времени она сократилась на 33%, а в 2023 году ожидается сокращение еще на 5%.
Украине может понадобиться еще два миллиарда долларов в месяц, и политические лидеры на Западе начали пытаться подготовить граждан к наихудшим сценариям, — заключили авторы.
Ранее бывший советник главы Пентагона полковник в отставке Дуглас Макгрегор посоветовал президенту Украины Владимиру Зеленскому бежать в Польшу. По его словам, украинские войска несут колоссальные потери, их численность стремительно падает, в скором времени может сложится ситуация, при которой воевать будет некому.
Российский политолог Евгений Сатановский заявил, что видит признаки приближающегося конфликта континентального масштаба – который легко может перерасти в ядерную войну.
Сатановский указал, что свидетельством тому служит активность НАТО, который наращивает военное присутствие на восточном фланге. Градус негатива к россиянам на Западе достигает предела – практически осязаемое напряжение витает в воздухе.
НАТО отрабатывает военные маневры с ядерными боеголовками, Штаты подтягивают свои авианосцы к ЕС, американский десант направляется в Румынию. Польше же не скрывает, что желает присвоить себе западную Украину.
"К чему все идет, как вы думаете? Ненависть к русскому языку. Все идет к одному, ребятки. Похоже, на носу большая европейская война", – высказался Сатановский.
В некоторой степени в противостоянии будут принимать участие "новые центры силы". Один из прорисовывающихся контуров возможного фронта в третьей мировой охватывает Украину. Правда, считает Сатановский, РФ получила в руки преимущество, опередив Запад и приступив к СВО.
Схожее заявление Сатановский делал ранее, когда выдвинул предположение, что альянс будет воевать именно на европейском континенте.
– Давайте начнем вот с чего: какой риск мы недооцениваем в 2023 году? Иными словами, о чем, по вашему мнению, нам следует беспокоиться больше всего, пусть об этом и не говорится во всеуслышание?
– Я считаю, что мы недооцениваем перспективу провала на Украине. Меня беспокоит то, что, поддерживая Украину и надеясь на лучший исход, мы недооцениваем перспективу, что через год у власти по-прежнему будет Владимир Путин, у российских военных дела действительно пойдут на лад, украинские силы окажутся на грани краха, и конфликт приобретет совсем иное измерение.
– Что мне пока не ясно, так это насколько болезненна нынешняя ситуация для России и когда экономические санкции подействуют по-настоящему?
– Боль среднестатистического россиянина не так уж и велика. Она ощутима, но пока что — отчасти за счет продолжающихся продаж нефти и газа, а отчасти за счет проницательных макроэкономических решений — им удавалось ее смягчить. В общем, не то чтобы москвичи страдали так же, как и киевляне. Я не вижу особых предпосылок, что политическое давление вынудит Путина свернуть операцию и отправиться восвояси. Во-вторых, мы точно знаем, какой ущерб понесли российские военные. Но мы также знаем, что они продолжают сражаться несмотря ни на что. Они по-прежнему могут обстреливать украинские позиции мощными артиллерийскими ударами. Им удалось провести некоторые операции, в том числе отход из Херсона, а отход под огнем — очень сложная военная операция. А они провели ее достаточно грамотно. Я не верю тем, кто утверждает, будто российская армия балансирует на грани краха.
Минобороны России должно к 1 февраля представить доклад об обеспечении воинских частей и подразделений вооруженных сил, участвующих в спецоперации, оружием, техникой, обмундированием и другими средствами. Это следует из списка поручений президента Владимира Путина по итогам встречи с матерями военных. Ответственным за выполнение этой задачи назначен министр обороны Сергей Шойгу.
arlamentí listy: На протяжении всего прошедшего года в общественном поле доминировал вооруженный конфликт на Украине. Сначала многие надеялись на скорый конец, но теперь уже ясно, что так просто этот конфликт не закончится. Он законсервируется, или все же есть какие-то шансы на его завершение в новом году? Что может стать переломным моментом?
Оскар Крейчи: Мы смотрим на этот вооруженный конфликт через призму эмоций, но все-таки издалека. Трудно угадать, как и когда произойдет перелом. Ясно только, что в марте будущего года в Российской Федерации состоятся президентские выборы, а в ноябре того же года они запланированы в Соединенных Штатах Америки… Пик президентских кампаний в этих странах может стать временной границей, после которой стоит ожидать окончания войны. Но, быть может, вооруженный конфликт завершится и раньше.
Пока мы наблюдаем реорганизацию российской армии, отказ от бригад, созданных после войны в Грузии, снова в пользу дивизий. Дивизии могут стать соединениями, способными на крупные прорывные операции и окружение, как во времена Второй мировой войны. Только на Украине разворачивается новый тип войны. Когда Сталин получил от Зорге информацию из Токио о том, что японская армия не получает теплое обмундирование, он понял, что войска можно отвести с востока страны на западный фронт, а Гитлер узнал об этом, только когда это подкрепление дало бой. Но теперь на фронте и в тылу играют в шахматы, и передвижение всех фигур хорошо видно со спутников.
Давайте обратимся к уровню руководства Североатлантического альянса и медиа-сферы вокруг него. Не так давно НАТО проиграла войну в Афганистане. Или, если выражаться более мягко, Североатлантический альянс понял, что ему не победить, и поспешно покинул поле боя. Слышали ли вы, чтобы где-то обсуждали причины, почему после двух десятилетий боев этим все кончилось? Слышали ли вы, чтобы кто-то говорил, как в будущем не угодить в такую ловушку и не выбрасывать в такую же прорву человеческие жизни и деньги? Не являются ли подобные непродуманные операции главной угрозой для западных "интересов, безопасности и ценностей"? Не является ли конфликт на Украине похожей на афганскую ловушкой?
«У ЧВК "Вагнер" постоянно пытаются украсть победу и рассказывают о присутствии непонятно кого, лишь бы принизить их заслуги», — заявил российский предприниматель, не уточнив, о каких именно победах идет речь, и призвал поддержать вагнеровцев, принимающих участие в СВО.
По мнению Пригожина, «внутривидовая борьба, коррупция, бюрократия и чиновники, которые хотят остаться на своих местах» могут нанести «значительный урон» ЧВК. Это вызывает больше беспокойства, чем попытки Вашингтона нейтрализовать деятельность «Группы Вагнера», подчеркнул предприниматель.
В российском Минобороны заявили, что вечером 12 января город Соледар перешёл под полный контроль российских сил. По мнению военных, город имеет важное значение для продолжения успешных наступательных действий на Донецком направлении.
В военном ведомстве также считают, что установление полного контроля над Соледаром позволит нарушить снабжение украинских войск в расположенном юго-западнее городе Артемовске, это даёт возможность полностью блокировать и взять в «котёл» остающиеся в нём подразделения ВСУ.
Россия ни при каких условиях не может вести переговоры с украинским президентом Владимиром Зеленским, об этом не может быть и речи. Такое заявление сделал на пресс-конференции в среду, 18 января, министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров.
«О переговорах речи быть не может с Зеленским, ну хотя бы потому, что он законодательно запретил вести переговоры с российским правительством», – цитирует ТАСС слова главы внешнеполитического ведомства.
Однако, по словам министра, Москва готова «на любые серьезные предложения ответить», но не получала таковых до сих пор. Лавров уверен, что Запад продолжает настаивать на продолжении военного противостояния со стороны Киева. Хотя, подчёркивает глава МИД, стороны уже принимались обсуждать проекты по урегулированию, когда в марте прошлого года встречались делегации обеих стран.
«Украину ударили по рукам и сказали: «Рано». И с тех пор многократно после весны предыдущего года — все лето, в начале осени — западные представители официальные говорили на все лады, что еще рано приступать к переговорам, Украине надо дать больше вооружений, чтобы она начала переговоры с сильных позиций», — заявил глава МИДа.
Сейчас украинский гарант выставляет, по словам Сергея Лаврова, несуразные условия, чтобы можно было возобновлять на их основании переговоры.
И каков же был план? Поначалу казалось, что цель США — сплотить партнеров по НАТО и отразить российское вторжение на Западную Украину в 2022 году. Это была разумная стратегия, и она сработала. Относительно небольшие российские силы численностью всего 160 тысяч человек рухнули под неослабным натиском защитников Украины.
После того, как Киев выстоял и правительство президента Владимира Зеленского удержалось, логическим курсом было бы потребовать мира и договориться об урегулировании, которое бы гарантировало свободу Западной Украине и официально уступило бы русскоязычные области востока и Крым русским.
Однако в тот самый момент, когда американцы, казалось, достигли желаемой цели, Вашингтон удвоил ставки и призвал украинцев поменять свои цели с вполне реалистичной территориальной обороны на безумную попытку полностью восстановить контроль как над Восточной Украиной, так и над мощно укрепленным Крымом.
В последнее время западные лидеры открыто заговорили о своем желании свергнуть президента Путина и расколоть Российскую Федерацию. Даже при самых благоприятных обстоятельствах, за исключением разве что тотальной мировой войны, этому не бывать. Но вашингтонские мечтатели своими несбыточными фантазиями заманили себя и Украину в стратегическое самоубийство.
Пойдя на поводу у стратегически безграмотных американцев, украинцы лишь выдохнутся сами, опустошат казну и арсеналы НАТО и создадут условия для массированного российского контрнаступления. Именно это сейчас и происходит на Украине.
Из-за тесных связей с геополитическими простофилями в Вашингтоне Украина горько обманулась, бросившись очертя голову в войну против ядерной России, которую ей не выиграть, а Запад мало что делает для подготовки к обширному противостоянию, которое сам же и спровоцировал.