Реклама Google — средство выживания форумов :)
Сегодня возможна прямая военная конфронтация, в частности скрытое, замаскированное применение вооруженного насилия, то есть, агрессия ниже порога открытой войны с постоянным использованием регулярных войск (среди примеров такой агрессии — аннексия Крыма и конфликт в Донбассе). Такая агрессия создала бы серьезные трудности в плане оперативного и эффективного реагирования системы коллективной обороны, такой как НАТО, из-за возникновения ситуаций, в которых было бы сложно принимать быстрые решения, поскольку для их принятия необходимо единое мнение.
Менее вероятной, но и гораздо более вероятной, чем во время первой холодной войны, может быть ограниченная агрессия. Возможность такой агрессии связана с концепцией России о возможном применении тактического ядерного оружия для так называемой ядерной деэскалации обычного конфликта. Она предполагает, что, если Россия проигрывает в обычном конфликте, она может нанести предупредительные удары тактическим ядерным оружием, чтобы дать понять: мы находимся на грани ядерной войны, давайте прекратим конфликт, давайте начнем мирные переговоры. Неспособность НАТО отреагировать на такую доктрину может повысить риск начала ограниченной войны, став для России искушением провести быструю и ограниченную операцию для получения важной политической выгоды, а затем поддерживать ситуацию в качестве так называемого «свершившегося факта».
Наименее возможной и наименее вероятной является крупномасштабная война между Россией и Западом. Как и в годы первой холодной войны, здесь все еще действует ядерное сдерживание, основанное на доктрине «взаимного гарантированного уничтожения». Такая война может начаться лишь в результате случайности или неконтролируемого ограниченного конфликта, что в свою очередь указывает на то, что в целом риск начала горячей войны, даже в крупном масштабе, в условиях гибридной холодной войны больше, чем он был в условиях первой холодной войны.
По сути ТЯО является инструментом для решения военной проблемы позиционного тупика. Её решением в период Первой мировой войны стали танки и резкое совершенствование артиллерии. Развитие средств и методов вооружённой борьбы по итогам Второй мировой опять создало тот же самый тупик. Прорыв достаточно подготовленной обороны требует неадекватно большого расхода материальной части и недопустимо высоких потерь в личном составе. Неадекватного потому, что победа не обеспечивает возможности стратегического развития успеха — за время прорыва противник успевает подтянуть резервы и остановить наступающих, которые сумеют продвинуться на несколько километров ценой огромных потерь, которые крайне тяжело восполнить, — современное оружие чрезвычайно дорогое и требовательное к кадрам.
Во всех современных армиях долговременную линию обороны противника штатно предусматривается взламывать тактическими ядерными ударами. Например, линию бригады — с помощью трёх. Подчёркиваю: штатно, то есть в порядке вещей.
В пробитые им бреши немедленно вводятся танковые и механизированные части, буквально за считанные часы выходящие на оперативный простор в тылу противника. С последующими дегазацией, дезактивацией и обеззараживанием в специально развёрнутых пунктах батальонов противохимической и противорадиационной защиты. И потом дальше в бой. Вот получить стратегической боеголовкой межконтинентальной баллистической ракеты — это действительно конец. После её применения ни о каком продолжении боевых действий уже речи не идёт.
Наименее возможной и наименее вероятной является крупномасштабная война между Россией и Западом. Как и в годы первой холодной войны, здесь все еще действует ядерное сдерживание, основанное на доктрине «взаимного гарантированного уничтожения». Такая война может начаться лишь в результате случайности или неконтролируемого ограниченного конфликта