Инфовойна в Z0ZZ кампании (2022 г.)

«Россия ведет колониальную войну на Украине под ядерной защитой»

Западники должны пересмотреть реалистичные цели войны, чтобы постоянно противостоять агрессивности Москвы и найти приемлемые условия сосуществования, объясняет в интервью Le Monde директор Французского института международных отношений Тома Гомар.

Директор Французского института международных отношений, историк Тома Гомар, чья последняя книга «Невидимые войны» (Tallandier, «Texto Essais», 352 стр., 10,50 евро) только что вышла в свет), анализирует новую глобальную стратегическую ситуацию и составляет исходную оценка разрывов, вызванных российской агрессией в Украине.

Что этот конфликт уже изменил в мироустройстве?

Эта война является ответной реакцией на «европейскую гражданскую войну», если использовать название книги Эрнста Нольте (1923–2016). Немецкий историк установил «причинный узел» между большевистской революцией и появлением фашизма на Западе. Мы забыли, что украинский вопрос был одним из важнейших вопросов Первой мировой войны на Востоке. И не учитывалось, до какой степени победа СССР над нацизмом стала государственной религией Владимира Путина. Почти двадцать лет Россия и Запад ведут когнитивное противостояние по навязыванию своей модели. За три месяца образовался двойной открытый перелом: между Украиной и Россией с одной стороны; между Россией и Западом с другой. С возвращением высокоинтенсивных боевых действий, Европейский континент теряет одно из своих сравнительных преимуществ в условиях глобализации — стратегическую стабильность. В отношении глобальных проблем эта война кажется анахронизмом тем, кто с 1991 года рифмует глобализацию и демилитаризацию, то есть в основном европейцам. Это не так для тех, кто смотрит на мир через военный баланс сил, то есть для русских, китайцев и американцев.

Является ли это стратегическим поворотным моментом?

Без сомнения. Россия ведет колониальную войну под ядерной защитой. Запуск «спецвойсковой операции» сопровождался откровенной ядерной риторикой. Владимир Путин предпринял действия, чтобы подчинить себе Украину и подавить жителей Запада. Стратегическим поворотным моментом является не столько российская агрессия, которая лишь продлевает агрессию 2014 года, сколько способность Украины победить ее. Это также реализация агрессивной позиции освящения благодаря ядерной энергетике, которая нарушает осторожность, наблюдавшуюся в этой области Москвой и Вашингтоном после Карибского кризиса 1962 года. Наконец, это механизмы альянса, которые производят крупномасштабные военные и экономические эффекты.

В экономическом плане не рискует ли эта война нанести новый удар по глобализации, уже подорванной пандемией?

Каждая война имеет человеческие и экономические издержки. Это способствует возврату инфляции и влияет на продовольственную безопасность. Это приводит к новой мутации глобализации, рассматриваемой как переплетение экономических взаимозависимостей, образцовой конкуренции на фоне разъединения. Политический капитализм, то есть переплетение целей экономического роста и императивов национальной безопасности, привел с 2016 года к технологическому разрыву между Китаем и Соединенными Штатами. В настоящее время происходит энергетическая развязка между Россией и Европой. Последнее относится к условиям гегемонистского сотрудничества в области нефти, установленного Соединенными Штатами после 1945 года. Для них

Различные попытки Европы диверсифицировать свои поставки по суше, за счет обращения к СССР, всегда вызывали напряженность в отношениях с Вашингтоном, которая вновь проявляется во время острых стратегических кризисов. Во время кубинского кризиса администрация Кеннеди просила европейцев не экспортировать технологии, позволяющие строить трубопровод «Дружба». Двадцать лет спустя, во время евроракетного кризиса, администрация Рейгана осудила первый газопровод, соединяющий Сибирь с европейскими рынками.

Несмотря на сильное давление, европейские столицы развили европейско-российскую энергетическую взаимозависимость, косвенным следствием чего стало сокращение их военно-морских усилий. Сорок лет спустя война на Украине сломала его, объявила об увеличении импорта американского сжиженного природного газа и вернула европейцев к классическим проблемам обеспечения своих энергопоставок в то время, когда они думали, что энергетический переход снизит геополитические риски. Наоборот, подчеркивает их. Если есть связь между этим разрывом и целью декарбонизации к 2050 году, факт остается фактом: европейцы вынуждены срочно реконфигурировать свои энергетические системы.

Россия не стала государством-изгоем. Разве мы не находимся в ситуации «Запад против остального мира», Запад против остального мира?

Во-первых, Россия — это не Сербия Слободана Милошевича из-за ее роли в мировой энергетической геополитике, ее ядерного арсенала и дипломатического статуса. Тогда, если большинство стран осудили российскую агрессию, они не обязательно ввели санкции. Так обстоит дело, например, со странами Шанхайской организации сотрудничества и, в частности, с Китаем и Индией. В Африке это случай таких стран, как Алжир, Мали или Сенегал. На Ближнем Востоке это страны Персидского залива. Эти страны отправляют русских и западников спиной к спине, считая, что это не их война. Россия оторвана от западной стороны глобализации, но пытается воссоединиться в другом месте.

Во времена гибридных войн этот конфликт по своей жестокости скорее напоминает бойню 20 века. Как это объяснить?

Следует различать фазу, на которой Россия проводила гибридные операции, позволившие ей оказывать прямое давление на Украину, и косвенное давление на Запад. Она знала, как действовать ниже уровня войны. Перешагнув этот порог, она, так сказать, увлекается собственной военной массой, разрозненной армией, плохо управляемой, неспособной быстро одержать победу, потому что поставила все на падение Зеленского. С этого момента Россия впала в войну на истощение и разрушение, породившую многочисленные злоупотребления.

Какие уроки можно извлечь из сопротивления в Киеве?

Украина теперь является нацией, вооруженной против своего захватчика. Подъем ее вооруженных сил между 2014 и 2022 годами был примечательным, но не объясняет главного: украинцы ответили на всеобщую мобилизацию, вспомнив триединство Клаузевица между народом, военной властью и правительством. Картины поражают: украинские граждане, сопровождающие свои семьи до границы перед присоединением к своим подразделениям, регулярные выступления президента Зеленского в рубашке цвета хаки и, конечно же, братские могилы. киев осваивает стратегическую коммуникацию: количество жертв среди мирного населения и военных потерь пока неизвестно; мы наблюдаем героизацию некоторых деятелей, например бойцов завода «Азовсталь». Узнав, как сопротивляться, Украинцы теперь убеждены, что могут победить. Как указал Эммануэль Макрон, в Страсбурге только им предстоит «определить условия переговоров с Россией».

Показывает ли это важность эмоций на войне?

Это измерение имеет важное значение. Многие были удивлены решением Владимира Путина, так как оно шло вразрез с его интересами. Это удивление можно объяснить пониманием международной политики, которое в основном сводится к расчету и перекрестным интересам. Однако в затяжной фазе напряжения страсти — такие как ненависть, презрение, надежда или вера — имеют большее значение, чем интересы. Предвидеть оперативную трансляцию страстей очень трудно, но было бы ошибкой не стремиться выявить их именно для всех действующих лиц, прежде всего среди которых Владимир Путин. Эта война — вполне предсказуемый результат его идеологического вырождения.

Не является ли один из уроков этих трех месяцев конфликта еще и тем, что без американцев в военном отношении ничего невозможно?

Некоторые российские эксперты признают, что ошиблись в существенном: они считали, что США потеряют интерес к Европе и сосредоточатся исключительно на Китае. Они убедились в неумолимом западном отливе после разгрома американцев в Афганистане. Публично распространяя свои разведданные, США не предотвратили агрессию, но показали своим союзникам степень своего проникновения в российскую систему. Теперь для них стоит вопрос о том, чтобы максимально использовать стратегическую ошибку Владимира Путина с помощью непрямой стратегии, заключающейся в том, чтобы избежать распространения конфликта за пределы украинской территории и Черного моря. Они оказывают политическую поддержку и масштабную военную помощь Украине. При этом они укрепляют трансатлантические связи, показывая военные пределы своих союзников. Кроме того, краеугольным камнем принятых санкций является доллар; они имеют гораздо больше последствий для европейских экономик, чем для их собственной. Через шесть месяцев после [их ухода из] Афганистана американцы подчеркивают свое стратегическое центральное положение и тем самым посылают сигнал Китаю.

Что делать двадцати семи странам Евросоюза?

Они должны перевооружаться в военном отношении, действовать дипломатично и восстанавливаться экономически, иначе они рискуют оказаться на обочине в глобальном масштабе и не смогут стабилизировать континент. Украинская борьба и поддержка Америки дают им драгоценную передышку. При условии, что вы знаете, как использовать его, чтобы подготовиться к будущим потрясениям. Со вступлением Финляндии и Швеции в НАТО последние и Европейский Союз совпадают еще больше, но это должно заставить европейцев откровенно задать себе следующие вопросы: каково было бы их коллективное отношение, если бы Белый дом решил не вмешиваться, как могло или могло быть в случае с Дональдом Трампом? Смотреть, как убивают украинцев?

Разве это усиление трансатлантической связи на фоне войны в Украине не меняет ситуацию на европейском континенте?

Для уверенности. В 2001 году Владимир Путин заявил: «Россия — это своеобразный интеграционный узел, связывающий Азию, Европу и Америку. Двадцать лет спустя он разрушает архитектуру европейской безопасности, вторгаясь в Украину. Возрождение русского вопроса вынуждает жителей Запада пересматривать реалистичные цели войны, чтобы в долгосрочной перспективе помешать агрессивности России и найти приемлемые условия сосуществования с ней. Эта дискуссия очень чувствительна, в особенности для стран, испытавших на себе иго Москвы и видящих уникальную возможность предать Россию суду собственной истории.

Должны ли мы, говоря словами Эммануэля Макрона, избегать «унижения» России?

Унижение — это «фундаментальная эмоция», но это Россия унижает себя в Украине. Это унижение насильника перед своей жертвой после перехода к акту. Однако необходимо вернуть интерес и расчет в текущую фазу именно для того, чтобы эмоции не затмили суждение различных главных героев. От Владимира Путина не приходится ожидать стратегического раскаяния. Эта война прежде всего его. Вопрос в том, способен ли он мобилизовать русский народ так, как Владимир Зеленский умел мобилизовать украинский народ.

 

« La Russie livre en Ukraine une guerre coloniale sous protection nucléaire »

Les Occidentaux doivent redéfinir des buts de guerre réalistes pour contrecarrer durablement l’agressivité de Moscou et trouver des modalités de coexistence acceptables, explique le directeur de l’Institut français des relations internationales, Thomas Gomart, dans un entretien au « Monde ». //  www.lemonde.fr

 

Элиот Коэн, профессор международных отношений в Университете Джона Хопкинса, об этих политиках, аналитиках и мыслителях, придерживающихся политики умиротворения: «Дух умиротворения и капитуляции всегда будет с нами. Готовность продавать людей, борющихся за свободу и жизнь, всегда будет с нами. Страх перед победой над диктаторами всегда будет с нами. […] Хорошая новость заключается в том, что украинцы стойки, США поступают правильно, а главные союзники — в первую очередь страны фронта, но также Великобритания, Канада и другие — играют на победу. У остальных будет репутация Дюранта и Чемберлена. Заслуженно."

 

Элиот Ашер Коэн (родился 3 апреля 1956 года в Бостоне, штат Массачусетс ) — американский политолог. Коэн вырос в Бостоне в светской еврейской семье. Когда он был подростком, его отец отправил его в школу Маймонида, современную ортодоксальную еврейскую дневную школу в Бруклине. Коэн получил степень бакалавра в области государственного управления в Гарвардском университете в 1977 году. Затем он получил докторскую степень в Гарварде в 1982 году по специальности политология и во время обучения в докторантуре прошел армейскую программу ROTC в Массачусетском технологическом институте. Он служил офицером военной разведки в резерве армии США и оставил военную службу в звании капитана.

Он был доцентом государственного управления и заместителем декана в Гарвардском университете с 1982 по 1985 год. После этого он в течение четырех лет преподавал в Военно-морском колледже на факультете стратегии, а затем в 1990 году непродолжительное время работал в отделе планирования политики в Управлении министра обороны. В 1990 году Коэн начал преподавать в Школе перспективных международных исследований Пола Х.Нитце (SAIS). После войны в Персидском заливе в 1991 году он до 1993 года руководил официальным четырехтомным обзором ВВС США «Обзор ВВС войны в Персидском заливе», за который получил награду ВВС за образцовую гражданскую службу. В 1993 году Пол Вулфовиц, впоследствии ставший заместителем министра обороны в преддверии войны в Ираке стал деканом SAIS. Во время своего краткого пребывания в отделе планирования оборонной политики Коэн работал под руководством Вулфовица, но это был первый раз, когда они находились в длительном контакте.

В 1997 году Коэн стал соучредителем Проекта нового американского века (PNAC), который был центром видных неоконсерваторов. Он был членом Консультативного комитета Совета по оборонной политике, комитета гражданских лиц и отставных военных, к которому министр обороны США может обратиться за советом, который был учрежден во время администрации президента Джорджа Буша.

2 марта 2007 года госсекретарь Кондолиза Райс назначила Коэна советником Государственного департамента, заменив Филипа Д.Зеликова. Он покинул правительство вместе со своими коллегами в конце срока президентства Буша .

По состоянию на март 2022 года он входит в консультативный совет America Abroad Media.

Коэн был одним из первых неоконсерваторов, публично выступивших за войну против Ирана и Ирака. В статье для The Wall Street Journal за ноябрь 2001 года Коэн определил то, что он назвал "Четвертой мировой войной", и выступил за свержение иранского правительства в качестве возможного следующего шага администрации Буша. Коэн утверждал, что «смена режима» в Иране может быть осуществлена ​​с упором на «прозападные и антиклерикальные силы» на Ближнем Востоке, и предположил, что такое действие будет «мудрым, моральным и непопулярным (среди некоторых из наших союзников)».

Он утверждал, что такая политика была так же важна, как и поставленная тогда цель захвата Усамы бен Ладена: «Свержение первого теократического революционного мусульманского государства и замена его умеренным или светским правительством, однако, было бы не менее важной победой в этой войне, чем уничтожение бен Ладена».

Позже в 2001 году, Коэн снова выступил за войну против Ирака (что стало доминирующей темой его произведений) и продолжил обрисовывать в общих чертах, насколько легкой будет такая военная кампания:
"Что после Афганистана? Ирак - это большой приз... Одним из важных элементов будет использование Иракского национального конгресса, чтобы способствовать падению режима и обеспечить ему замену. ИНК, который на протяжении многих лет подвергался плохому, а в некоторых случаях и злонамеренному обращению со стороны Государственного департамента и разведывательного сообщества, возможно, не сможет выполнять свою работу только при поддержке с воздуха США."

3 марта 2014 года, в период между свержением Виктора Януковича 22 февраля и крымским референдумом 16 марта, написал статью в The Washington Post, в которой утверждал, что Путин «жестокий великорусский националист, который понимает, что Россия без пояса государств-сателитов не только очень слабая держава, но и уязвима перед потрясениями, свергнувшими коррумпированный и деспотический режим Януковича».

Объясняя неудачи российской армии в первые месяцы войны на Украине, Коэн напоминает, что любая армия есть отражение общества. Для российского общества, по мнению Коэна, «характерны коррупция, ложь, беззаконие и принуждение» (corruption, lies, lawlessness and coercion), что, как считает Коэн, российская армия продемонстрировала в ходе войны.

 

Eliot A. Cohen - Wikipedia

Eliot Asher Cohen (born April 3, 1956 in Boston, Massachusetts) is an American political scientist. He was a counselor in the United States Department of State under Condoleezza Rice from 2007 to 2009. In 2019, Cohen was named the 9th Dean of the Paul H. Nitze School of Advanced International Studies (SAIS) at Johns Hopkins University, succeeding the former dean, Vali Nasr. Before his time as dean, he directed the Strategic Studies Program at SAIS. Cohen "is one of the few teachers in the American academy to treat military history as a serious field", according to international law scholar Ruth Wedgwood. Cohen is a contributing writer at The Atlantic. He is also, with Eric Edelman, the cohost of the Shield of the Republic podcast, published by The Bulwark. Cohen grew up in Boston in a secular Jewish family. //  Дальше — en.wikipedia.org

 

A.1.> Блин, какая то параллельная вселенная...

Советник главы офиса президента Украины Алексей Арестович пригрозил, что Киев устроит Вашингтону "образцово-показательную истерику", если тот не предоставит реактивные системы залпового огня.

 

Ходаренок не впервые критически отзывается о войне на Украине. Уже в феврале он опубликовал необычайно критическую колонку в российском еженедельнике, в которой предостерег от вторжения в Украину. «В Украине блицкрига не будет», — написал он, имея в виду их волю к борьбе.

Неделю назад во время выступления на телевидении он скептически отнесся к вопросу об эффективности мобилизации. По его словам, до конца года у России не будет новых танков, самолетов или кораблей. В своем Telegram-канале Ходаренок в свою очередь высоко оценивает боеспособность российской армии, о чем сообщает «Нью-Йорк таймс». В сообщении он присоединяется к пропаганде о том, что Россия хочет освободить Украину от нацистов.

Но почему эксперту до сих пор разрешено появляться на национальном телевидении после неоднократной критики? Американская журналистка Джулия Дэвис предполагает в Twitter, что заявления Ходаренок совершенно не вредят российскому правительству. «Наоборот, они помогают снизить ожидания, поскольку другие эксперты обещают быстрые и легкие победы», — пишет она.

 

что при гитлеровской Германии, когда в оккупации была вся Украина, немцы не уничтожили эту коллекцию

 

а наоборот, пытались сохранить

 

их потомкам это может понадобиться