Жизнь в СССР - 2021-2023

Мой напарник Степан Степаныч очень любил чай. И нисколько этого не стеснялся. Наоборот - даже в анекете, выданной нам на занятии по этике и эстетике, написал в графе "любимое занятие" - "Пить чай".
Анкетировала нас молодая преподавательница Ирина Тихоновна. У нее со Степаном Степанычем случился короткий, ни к чему не обязывающий и весьма приятный роман. Но речь не об этом.

Итак, чай мой напарник пил и дома, и на работе. Заваривал сам, по разным правилам и всегда хорошо. В общепите от чая шарахался - и правильно делал. А к разным экзотическим сортам этого напитка испытывал здоровый интерес.
Осенью 1987 года Степан Степаныч зашел в кондитерскую на улице Горького, которая теперь Тверская-Ямская. Хотел купить домой чего-нибудь вкусного или хотя бы сладкого. Не увидев ни того, ни другого, собрался уходить, но заметил на полке какие-то кирпичи с буквами. Спросил, что это. Оказалось, чай - грузинский кирпичный. "Сколько стоит?" - "Рубль". Степа выбил в кассе чек на рубль и потребовал кирпич. Продавщица страшным голосом спросила: "А что ж вы не взвесили?!" - и кинула кирпич на весы. Он потянул ровно на два килограмма. Доплатив еще рубль, мой напарник положил покупку в портфель и понес домой.
Тогда Степа жил еще с родителями, в отдельную кооперативную квартиру с видом на кладбище переехал позже. Отец его, Степан Иваныч, был фронтовик и человек суровый. Отступая от темы, скажу, что он никогда не появлялся на 9 мая с орденами-медалями, хотя наград у него было предостаточно. На вопросы: "Почему не празднуете Победу?" отвечал: "Потому что победители так не живут". И ему-то любящий сын продемонстрировал двухкилограммовый кирпич с грузинскими письменами. Отец сказал: "Степа, я думал, что ты умнее, а ты совсем дурак. Чтобы у меня дома этой гадости не было!"
Так кирпич появился у нас в лаборатории. Я его без особого интереса осмотрел, после чего чай оказался в подвале, от глаз подальше. Через пару дней Степан Степаныч сделал попытку воспользоваться своим приобретением. Но не тут-то было! Ножом отпилить от кирпича ничего не удалось, а радикальные меры с применением зубила и молотка привели исключительно к поломке зубила. И на верстаке остался слегка поврежденный кирпич, из которого грустно торчала какая-то соломина.
А через пару месяцев из продажи пропал чай. Вообще пропал. Даже №300 в больших желтых коробках исчез так же внезапно, как появился. Мы обыскали все шкафы в поисках случайно завлявшейся пачки, и ничего не нашли. Тащить чай из дома было западло, а отказываться от чайной церемонии на работе мы просто не могли. И тогда мы со Степой спустились в подвал, зажали грузинский кирпич в тиски и принялись пилить его двуручной пилой. Солома летела во все стороны, у пилы вконец искривились зубья. Но мой напарник не сдался. Оттолкнув меня, он схватил ножовку по металлу и принялся с отстервенением и матюками пилить чай.
Так мы это потом и называли - "пилить чай". Потому что ножовка по металлу взяла свое. От кирпича был отпилен треугольник, который слегка приплющили молотком и заварили в большом металлическом чайнике. Напиток слегка отдавал жмыхом, но выпили мы его с чувством глубокого удовлетворения. И еще несколько недель, пока положение на чайном рынке не выправилось, удивляли клиентов фразой: "Ну что, пошли в подвал, напилим чаю?"