Сравнение исторических траекторий Китая и России — одна из заметных тем дискуссий политологов и экономистов в год тридцатилетия распада СССР. Известный британский историк мировой экономики Адам Туз в своей статье для портала Noemamag «Как Китай избежал краха в советском стиле» дает обзор новых работ западных специалистов, посвященных китайским и советским реформам конца 1980-х годов, и приходит к выводу, что расхождение путей двух стран сорок лет назад не стало фатальным — сегодня между ними гораздо больше общего, чем в конце 1980-х годов. За последние полвека, констатирует Туз, политическое руководство как Китая, так и России извлекло один важный урок: главное — это автономия, свобода действий во внутренней и внешней политике.
Подробнее: Почему у Китая получилось: уроки реформ в СССР и КНР тридцать лет спустя — EADaily — Успехи Китая. Новости Китая. Причины успехов Китая. В чем причины китайского экономического чужда? Экономическое чудо Китая. Экономика Китая. Развитие Китая.

В 1914 году ВВП Российской империи на душу населения был примерно втрое больше китайского, а к 1970-м годам разрыв был шестикратным. Советские граждане по ВВП на душу населения относились к среднему диапазону доходов, тогда как Китай оставался крайне бедным.
Сорок лет спустя Китай почти догнал Россию по ВВП по паритету покупательной способности на душу населения. Помноженный на гигантское население, совокупный ВВП Китая в настоящее время более чем в девять раз превышает ВВП России. Россия сохраняет мощный ядерный арсенал и входит в тройку крупнейших экспортеров ископаемого топлива, но в качестве мировой державы Китай сейчас полностью затмевает ее. В 1950-х годах помощь Советского Союза поддержала Китай в Корейской войне и способствовала индустриализации. Сегодня именно Россия смотрит на Китай как на свою стратегическую и экономическую опору.
Чем объясняется этот шокирующий поворот судьбы? Подъем Китая и десятилетие унижения России в 1990-х годах происходили в контексте однополярного мира и Вашингтонского консенсуса. Гегемония тогда принадлежала неолиберальным идеям. В России и Восточной Европе шоковая терапия — всеобъемлющая и внезапная либерализация цен, жесткая экономия с целью консолидации бюджетов и сокращения совокупного спроса, а также приватизация — стала синонимом беспардонного безразличия рыночной экономики.
Китай, с другой стороны, извлек выгоды из глобализации, но сохранил высокую степень автономии в экономической политике. Это была куда лучшая траектория. Как Китай избежал советской участи? Почему пал советский блок?

Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2021/...

В 1980-е годы «пакетные» реформаторы дважды были близки к тому, чтобы убедить Чжао Цзыяна провести полномасштабную реформу цен — и дважды потерпели поражение.
В 1986 году их планы остановило прежде всего противодействие со стороны экспертов. На базе масштабных исследований, проведенных в Венгрии и Югославии, Институт системных реформ, который консультировал Чжао, пришел к выводу, что Китай не в состоянии предпринять всеобъемлющую и немедленную либерализацию.
Второй эпизод имел место в 1988 году. После продолжительной кампании в поддержку реформ, включавшей, среди прочего, визит в Китай самого Фридмана, на августовском совещании Политбюро КПК объявило о неизбежной либерализации всех цен. В результате Китай накрыла волна панической скупки товаров и бегства вкладчиков из банков. Инфляция угрожающе ускорилась. После этого Дэн Сяопин незамедлительно ударил по тормозам. На передовую был вызван Чэнь Юнь, ветеран борьбы с инфляцией 1950-х годов, а Чжао Цзыян потерпел поражение.
Все дальнейшие шаги в направлении либерализации цен были остановлены. В 1989 году в условиях подавления протестного движения Пекин приступил к фискальной и денежно-кредитной консолидации. К середине 1990 года инфляция после скачка до 28% в годовом выражении в апреле 1989 года практически прекратилась. В результате Китай пережил серьезный политический шок, фискальное и денежно-кредитное сжатие, но экономический рост в целом продолжался без сбоев.

Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2021/...

Почему Советский Союз не последовал за Китаем
Из трех аспектов шоковой терапии — внезапной либерализации цен, жесткой экономии бюджетных средств и приватизации — Вебер уделяет внимание последнему. Ее явный вывод состоит в том, что если китайская элита сделала правильный выбор, то советская катастрофа стала результатом неправильного поворота. Здесь Вебер ссылается на авторитет Питера Нолана — ведущего специалиста по экономике Китая и одного из самых ярых неортодоксальных критиков шоковой терапии. В своих работах 1990-х годов он с необычайной ясностью изложил основу для сравнения успехов Китая и неудач России.
Первый ход в цепочке рассуждений Нолана — самый смелый. В противовес аргументу о том, что относительный успех Китая был обусловлен структурными преимуществами, которые облегчили Китаю выход из плановой экономики, Нолан настаивает, что на самом деле возможности для догоняющего роста у двух стран были довольно схожими. Действительно, с учетом неэффективности, царившей в обоих коммунистических режимах, у них должны были присутствовать огромные возможности для роста. Невероятно, но, несмотря на огромный сельскохозяйственный потенциал 1970−80-х годов, Советский Союз испытывал сложности с тем, чтобы прокормить свое население. О расточительности же советской промышленности ходили легенды. Если в 1990-е годы экономический рост в России замедлился, вряд ли это произошло из-за отсутствия возможностей наверстать упущенное.
Во-вторых, Нолан не соглашался с «пакетными» реформаторами, которые считали, что для обеспечения успешного перехода к рынку решающее значение имеет устранение власти Коммунистической партии. Напротив, утверждал он, «более успешный переход от коммунистической экономики можно легче осуществить с сильным государством, способным поставить общие национальные интересы выше интересов влиятельных групп». Самореформирующаяся коммунистическая партия как двигатель перехода, считал Нолан, могла быть наименьшим злом при достижении этой цели. Поэтому «причины успеха Китая могут заключаться прежде всего в ряде исторических факторов, которые позволили Коммунистической партии Китая выжить (тогда как в Восточной Европе и России она была свергнута) и возглавить внедрение все более конкурентоспособной экономики».

Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2021/...
В России после 1992 года «большой взрыв» ценовой реформы, эскалация инфляции и грубое распоряжение приватизированной добычей ввергли общество в глубокий кризис, который прежде всего нанес сокрушительный удар по реальным доходам трудящихся. Сельское хозяйство и аграрные территории по всей России были брошены на произвол судьбы. После поражения августовского путча некогда могущественная советская армия была неспособна сопротивляться происходящему. А Ельцин пользовался снисходительностью Запада, даже когда заставлял подчиняться парламентскую оппозицию и фальсифицировал выборы.
После кризиса 1998 года восстановление нефтегазового сектора, налогового и денежно-кредитного аппарата подготовили почву для возрождения российского государства Владимиром Путиным. Сегодня о путинской России можно утверждать то же самое, что Вебер говорит о Китае, который глубоко погряз в глобальном капитализме, но все же сопротивляется полноценной интеграции с институциональным порядком Запада.
Путин стал подчеркивать неприятие гегемонии НАТО задолго до того, как Китай объявил о своих геополитических амбициях при Си Цзиньпине. Поразительно, но Путин делал это на фоне очевидно ортодоксальной фискальной и денежно-кредитной политики. В период восстановления в 2000-х годах Россия перекачивала доходы от ископаемого топлива в Фонд национального благосостояния, однако, в отличие от Китая, баланс движения капитала в России не подлежит систематическому контролю — ключевым приоритетом политики режима является контроль над инфляцией. Это ограничивает возможности Путина в части крупномасштабных государственных расходов и инвестиций, но означает, что он застрахован от инфляционной катастрофы, которая свергла Горбачева и подорвала легитимность Ельцина. Жесткая макроэкономическая политика идет рука об руку как с грубым, но эффективным обращением с олигархами, так и со все более конфронтационной внешней политикой.
Россия не столько нарушает экономические правила, сколько играет в их пределах себе на пользу. Огромные валютные резервы, сократившийся, но по-прежнему мощный экспорт вооружений, газа и нефти — все это дает Путину необходимую ему базу. Прагматичный союз с Китаем, еще одним соперником западного порядка, обеспечивает Москве дополнительную степень свободы.

Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2021/...

Но кажется очевидным, что политическое руководство как Китая, так и России извлекло за последние полвека один важный урок: главное — это автономия, свобода действий. В конечном итоге, для управления динамикой роста и рисками включения в мировую экономику решающее значение имеет способность задействовать все инструменты власти — институциональные изменения, макроэкономические рычаги, политическое убеждение и принуждение. Именно это и Си, и Путин, похоже, намерены сохранить.
Подробнее: https://eadaily.com/ru/news/2021/...

На Дальнем Востоке усиливаются проблемы с приемом контейнерных судов: они не могут разгрузиться по нескольку недель, терминалы не справляются с обработкой грузов.

Причиной стал беспрецедентный приток контейнеров из Китая на фоне удорожания перевозок из страны в Европу через Суэц при относительно стабильной цене транзита через Россию - Ъ