Еще одно мнение о причинах происходящего в ЮАР
Часть американского общества сегодня смотрит на ЮАР и задумывается, не будет ли происходить то же самое в самих Штатах на фоне активности BLM, дефинансирования полиции, сноса памятников и вирусного распространения Критической расовой теории (КРТ) в основных общественных институтах страны.
«... Южная Африка уже сделала все, что сейчас делается в Америке. Будучи гипер-разнообразным многонациональным многоязычным обществом, Южная Африка являет собой яркий пример того, как все может свернуть не в ту сторону. Речь идет не только о беспорядках. Текущая волна насилия в конце концов иссякнет. Но даже когда волна пройдет, не видно причин для оптимизма. Нет ощущения, что вы пережили бедствие и у вас есть шанс восстановиться. Когда волна поджогов, грабежей и убийств закончится, не останется ничего, кроме ожидания следующей волны. Призрак гибели нависает над Южной Африкой.
Оптимизм, который достиг своего пика в ходе чемпионата мира 2010 года, теперь исчез. Несмотря на то, что в течение многих лет власть ЮАР предупреждали об отсутствии инфраструктуры водоснабжения, местные органы игнорировали эту проблему, и теперь в стране регулярно возникают серьезные кризисы с доступной водой. Южная Африка начала испытывать веерные отключения электричества в 2007 году и с тех пор борется с ними. Само правительство говорит, что отключения, скорее всего, будут продолжаться еще как минимум пять лет. Можно делать ставки, что проблемы продлятся намного дольше.
Несмотря на то, что Южная Африка является «экономической сверхдержавой» Африки к югу от Сахары, утечка мозгов в Южной Африке является значительной проблемой и эта утечка только ускоряется. Те, у кого есть выбор, покидают страну. Более четырех процентов всех смертей в стране приходится на убийства, и уровень убийств каким-то образом все еще растет; в прошлом году он вырос на 8,4 процента.
Но дело не только в повседневном насилии. Это ожидание того, что должно произойти.
Доминирующая в Южной Африке партия Африканского национального конгресса коррумпирована и неэффективна, но ее самый опасный соперник — это одна из самых радикальных политических партий, представленных на Земле. «Борцы за экономическую свободу» (Economic Freedom Fighters) обещают захватить принадлежащие белым земли (без компенсации), национализировать банковский и горнодобывающий секторы и удвоить социальные выплаты. Но EFF не является радикальным отклонением в южноафриканской политике. Это естественный финал идеологии страны после апартеида.
На протяжении десятилетий экономика Южной Африки формировалась под влиянием политики, известной как «Политика экономического усиления чернокожего населения на широкой основе» (Broad Based Black Economic Employment). Данная политика использует ту же тактику для достижения «справедливости», которую требуют сегодня активисты в Соединенных Штатах. BBBEE открыто и недвусмысленно полагается на распространение расовых предпочтений по всей экономике.
Компании оцениваются по системе показателей BBBEE, основанной на найме чернокожих работников, повышении уровня управления компаниями чернокожими и предоставлении чернокожим южноафриканцам доли собственности. Компании с высокими показателями BBBEE получают льготный налоговый режим и преференции в государственных контрактах. Корпоративные субъекты также сильно заинтересованы в том, чтобы заключать контракты с теми, у кого высокие показатели BBBEE. Результаты предсказуемы. Помните те веерные отключения электричества, о которых говорилось выше? Eskom, государственная электро-энергетическая компания Южной Африки, является одним из самых агрессивных приверженцев BBBEE.
BBBEE вносит свой вклад упадок электроэнергетики Южной Африки на каждом этапе этого процесса. В стране есть две дорогостоящие, неэффективные электростанции, потому что африканская дочерняя компания Hitachi заключила контракты, основанные на критериях BBBEE, на критериях расширения прав и возможностей чернокожих, а не на фактическом опыте. У Eskom есть проблемы с поставками угля, потому существует фаворитизм по отношению к горнодобывающим компаниям, принадлежащим черным, что даже подтолкнуло иностранные фирмы покинуть страну. В одном случае генеральный директор Wescoal подал в отставку и ушел со своего поста исключительно потому, что сам факт наличия белого генерального директора мешал компании конкурировать в Южной Африке.
Компания Eskom уже много лет переживает проблемы с наличием квалифицированных кадров. «Проблемы с людьми» тянутся уже со времен финансового кризиса 2008 года. Это поразительно для компании, где численность персонала за последние 10 лет увеличилась почти на 50%. Еще в 2015 году Eskom говорила о сокращении числа белых инженеров на 1 081 и белых сотрудников на должностях профессионального и среднего звена на 2 179, чтобы коммунальное предприятие могло более точно соответствовать BBBEE.
С течением времени ситуация для Eskom становится только мрачнее. Инфраструктура компании устарела и приходит в упадок. Ее рабочая сила неквалифицирована или совершенно некомпетентна. Благодаря контрактам на расовой основе логистика компании выходит из строя.
Но происходит нечто большее, чем упадок навыков, коренящийся в расовой дискриминации. Как и в Соединенных Штатах, безудержные действия и позитивная дискриминация в русле BBBEE — это приглашение к откровенному кумовству, инсайдерским сделкам и коррупции. Обременительные законы о расовых квотах тяжелее всего ложатся на малый и перспективный бизнес, в то время как крупнейшим мегакорпорациям легче всего соблюдать их. Если компания должна быть политически вознаграждена за передачу права собственности на основе расы, почему бы не получить еще большую безопасность и не позволить политически связанным товарищам войти в касту собственников? Если вам приходится нанимать неквалифицированных людей на основе расы для высшего руководства, почему бы не дать работу детям политиков? Подобное коррупционное поведение случается даже в самых лучших системах. Но, как отмечает один южноафриканский наблюдатель, в этой стране это было сделано специально:
«...В государственных учреждениях, таких как Налоговая служба Южной Африки, Национальная прокуратура и Национальное разведывательное управление, политическая линия «сначала черные» использовались для «захвата государства», что означало защиту тех коррумпированных искателей ренты (черных и белых), которые использовали сделки под знаменами BBBEE, фонды для взяток и уклонение от уплаты налогов, чтобы распивать шампанское на фоне страданий обывателей...».
В частном секторе BBBEE — это одна из многих обременительных издержек бизнеса, которую могут позволить себе только крупнейшие, хорошо зарекомендовавшие себя фирмы, в то время как угрожающая крупным игрокам конкуренция вытесняется на обочину или просто разоряется. Это создает экономику в стиле «победитель получает все» в то время как общая сумма всего сокращается. Новый исторический анализ Проекта малого бизнеса (SBP) показывает, что, вопреки прежним ожиданиям, формальных малых и средних предприятий (МСП) насчитывается не миллионы, а всего около 250 000. В анализе также отмечается, что на формальные МСП «приходится только 28% рабочих мест», в то время как «исходя из международных тенденций, этот показатель должен составлять около 60% или 70%...».
Уровень безработицы в Южной Африке составляет рекордные 32,6 процента. Это не просто причуда коронавируса. Безработица в стране составляла 32,5 процента в начале 2020 года, до того, как произошли локдауны. ВВП страны на душу населения достиг своего пика в 2011 году и с тех пор снизился на 25 процентов.
Поскольку страна разваливается, расовая ненависть к белым людям используется не для уменьшения неравенства, а для его увеличения — как в Америке. Одна из богатейших семей Южной Африки — семья Гупта; индийские иммигранты, прибывшие в 1993 году, чтобы извлечь выгоду из ситуации окончания политики апартеида. Вскоре семья установила тесные отношения с ныне находящимся в тюрьме Джейкобом Зумой. Когда Зума стал президентом, его действия принесли семье такую пользу, что это можно назвать «захватом государства».
Семья владела портфелем компаний, которые заключали выгодные контракты с правительственными ведомствами Южной Африки и государственными конгломератами. Семья Гупта также наняла нескольких членов семьи Зума, включая сына президента, на руководящие должности. Согласно показаниям, заслушанным в ходе расследования, семья Гупта пошла на многое, чтобы повлиять на своего самого важного клиента — на южноафриканское государство. Чиновники, ответственные за различные государственные органы, говорят, что семьяГупта непосредственно проинструктировала их, как принимать решения, которые будут способствовать бизнес-интересам семьи. Утверждается, что подчинение вознаграждалось деньгами и повышением по службе, в то время как неповиновение наказывалось увольнением. Государственные органы, которые, как говорят, были «захвачены» таким образом, включали министерства финансов, природных ресурсов и государственных предприятий, а также государственные учреждения, ответственные за сбор налогов и связь, государственную телекомпанию SABC, национального перевозчика South African Airways, государственного оператора железнодорожных перевозок Transnet и энергетического гиганта Eskom, одной из крупнейших в мире коммунальных компаний.
Важно отметить, что, когда стало припекать и внимание было обращено на семью Гупта, она точно знала, как дать отпор: указать пальцем на наиболее приемлемую цель для ненависти общества — на белых людей. Семья наняла британскую пиар-фирму, чтобы доказать, что проблема Южной Африки заключалась не в коррумпированной семейной династии, а в том, что белая раса скрывала ресурсы от всех остальных. Bell Pottinger взяла семью Гупта в качестве клиентов в 2016 году, чтобы попытаться улучшить ее имидж, и выбранная стратегия заключалась в том, чтобы нацелиться на лидеров белого бизнеса, чтобы отвлечь внимание от серьезных обвинений против семьи в «захвате государства». Одна из стратегий, по-видимому, заключалась в том, чтобы продвигать преимущественно в социальных сетях историю о том, что «белый монопольный капитал», Коммунистическая партия ЮАР и Национальное казначейство стоят на пути преобразования экономики Южной Африки. Фраза «белый монопольный капитал» за последние месяцы стала основной чертой политического дискурса, и даже бывший президент Джейкоб Зума использовал ее.
Идеи передела экономики на расовой основе подхватила радикальная партия Black First Land First. Black First Land First остается маргинальной политической партией, но есть еще одна партия, которая не является маргинальной, — это Economic Freedom Fighters, третья по величине партия Южной Африки. Даже после разоблачения методов семьи Гупта лидер партии BFLF Джулиус Малема поддержал расовую атаку на белое меньшинство Южной Африки: «Белые монополизируют нашу экономику. В нашей экономике доминируют белые и контролируют ее. Сегодня, если сбросить со счетов собственность пенсионного фонда на фондовой бирже, оставшиеся 90% компаний принадлежат белым семьям. Кому принадлежат земли, заводы и монопольные отрасли промышленности в стране?». Малема также как-то заявлял, что его партия не призывает к убийству белых людей «по крайней мере, на данный момент». Этот комментарий комиссией по правам человека Южной Африки не был признан высказыванием ненависти.
На выборах в Южной Африке в 2019 году EFF получила почти 11 процентов голосов. Рост популярности конкурирующей партии побудил АНК постепенно двигаться к конституционной поправке, которая позволила бы государству конфисковывать землю у белых фермеров без какой-либо компенсации. Для понимания, как это работает, просто посмотрите на Зимбабве.
Но по мере того, как экономическая политика Южной Африки, основанная на аналоге Критической расовой теории, рушится, страна, скорее всего, станет только более радикальной. Большая часть Южной Африки полностью приняла идеологию американской Критической расовой теории Ибрама Х. Кенди, которая гласит, что если результаты чего-либо различаются между двумя расовыми группами, единственной возможной причиной является расизм, а единственным возможным средством является прямое вмешательство для исправления «несправедливости». Катастрофический пример Зимбабве едва ли имеет для такой идеологии какое-либо значение.
По мере того как южноафриканское общество разваливается на части, страна возвращается к уровням насилия, наблюдавшимся в конце апартеида, когда люди опасались неминуемого полномасштабного геноцида. Это происходит не из-за отсутствия полиции. В Южной Африке на каждые четыреста человек приходится один полицейский, что значительно выше, чем цифры такого рода в Соединенных Штатах. Но полиция практически бесполезна для реальной защиты законопослушных граждан страны, которые вынуждены полагаться на частную охрану или собственные силы, чтобы обеспечить свою безопасность.
Начиная с конца 90-х годов, во имя достижения квот на расовое разнообразие, полиция Южной Африки приняла «ускоренную» стратегию продвижения по службе, а также снизила требования к обучению для новобранцев. Высшее полицейское руководство стало политическими назначенцами, отобранными скорее за лояльность, чем за компетентность. Конечным результатом является отвратительная полиция, которая убивает людей молотками за нарушение правил локдаунов COVID-19, но бросает население перед лицом смертоносных беспорядков. Несмотря на то, что Южная Африка является самой последовательно жестокой страной на Земле, она не желает применять реальную силу, чтобы защитить цивилизацию. Смертная казнь была отменена в 1995 году и не применялась с 1990 года.
Но точно так же, как американские элиты все больше одержимы беспорядками столетней давности, игнорируя анархию, которую они развязали в 2020 году, в Южной Африке рост уровня преступности сочетается с растущей одержимостью все более отдаленным наследием апартеида. Всего за несколько дней до начала беспорядков правоохранительные органы Южной Африки объявили о новых усилиях по расследованию и судебному преследованию преступлений, совершенных десятки лет назад в эпоху апартеида. Национальная прокуратура (NPA) и «Ястребы» [полицейская организация, которая занимается организованной преступностью, экономическими преступлениями, коррупцией и другими серьезными преступлениями] увеличивают ресурсы для привлечения к ответственности лиц, ответственных за жестокие преступления эпохи апартеида в 1960-х годах.
В совместном заявлении органы по борьбе с преступностью заявили, что NPA находится в процессе создания специального подразделения для расследования и судебного преследования этих преступлений. «Ястребы» в свою очередь создали специальную детективную группу из 34 «компетентных и высококвалифицированных» бывших полицейских чиновников, которые будут заниматься подобными делами.
Никто не хочет, чтобы Южная Африка потерпела крах. Было бы неплохо, если бы неуклюжая позитивная дискриминация и политика перераспределения «радужной нации» быстро создали успешную, богатую, безопасную многорасовую демократию. Но этого не происходит, потому что эта политика в корне не основана на реальности. Нация не может поднять слабых, уничтожая сильных. Она не становится процветающей, разоряя богатых, чтобы просто передать их богатство бедным (или вымогая у богатых долю для перераспределения в пользу политиков). Нация не может достичь мира, позволяя толпе бесчинствовать, грабить, сжигать и убивать по своему желанию.
В течение трех десятилетий Южная Африка избегала катастрофического взрыва, от которого пострадала Зимбабве. Но поскольку ЮАР принимает те же основные допущения о реальности, страну вскоре постигнет та же участь.
И если Америка продолжит идти по тому же пути, пути, которого требуют анти-белые доктрины, такие как Критическая расовая теория, и как того требуют сторонники политики идентичности, она тоже, в свою очередь, рухнет...»