Безусловный основной доход

слушал бибисяев - опять возродилась идея.
Но!
Но
1) не для всех. А только для "деятелей искусства"
2) не навсегда. А только на время пандемии, когда у них отсутствует основной доход.

Обосновывают тем, что мол люди искусства создают значительные ценности. В частности, сколько-то там сотен в НЙ создали ценностей на полтора миллиарда и дали работу еще 40 тыс человек, потому дать им БОД в размере пары сотен в неделю, чтоб они имели время на творчество - выгодный дил.

Похожие же проекты рассматривают в британии, италии, еще где-то.
Суммы выплат - примерно схожие в местной валюте.

"Формирование новой социальной реальности_технологические вызовы"(ИМЭМО-2019)

---

... В развитых странах происходит наращивание долгов -
государственных, корпоративных, долгов домохозяйств, в развивающихся – прямое
сокращение средств, выделяемых на социальные расходы. Как заметил в своей
нашумевшей книге «Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир» Рутгер
Брегман, «наше долгое историческое путешествие по Стране изобилия подошло к
концу. Уже более 30 лет нам не становится лучше от роста, порой даже весьма
наоборот. Если мы хотим повысить качество нашей жизни, нам придется приняться
за поиски других способов и других мер»1.


...Исчерпание прежних механизмов экономического роста и легитимации власти,
проявили многие проблемы и дисбалансы сложившейся системы. В условиях, когда
ресурсы сокращаются, а инфраструктурных ограничений становится все больше,
особое значение приобретает эффективность и справедливость распределения
имеющихся в наличии средств, что в сложившихся обстоятельствах представляется
трудно разрешимой задачей. Весьма характерным в этом контексте выглядит слом
лево-правого политического спектра в большинстве развитых стран. Традиционные
партии не могут предложить эффективных средств борьбы с ухудшающейся
ситуацией, и на сцену все чаще выходят, так называемые «технические
правительства», призванные уже без мандата избирателей осуществлять крайне
непопулярные структурные реформы или партии, считавшиеся ранее
маргинальными и популистскими1.
Политики и эксперты заговорили о необходимости поиска новых принципов
организации социальной сферы. Много внимания этой проблематике уделяется в
аналитических докладах международных финансовых институтов. Подчеркивается,
что развитым странам необходимы масштабные реформы социальной сферы, а
странам, только приступающим к созданию систем социальной защиты и
совершенствованию трудового законодательства, «следует разрабатывать их,
ориентируясь на рабочую среду XXI века, а не брать за образец то, что было
сделано в промышленно развитых странах при совершенно других условиях
трудовой деятельности»2.
В этой связи в современном политическом пространстве появилась идея
введения безусловного базового дохода (ББД), называемого также универсальный
базовый доход, безусловный основной доход. Устоявшегося, юридически точного
определения этого понятия не существует, как не выработано пока и
конвенциональных подходов к практической реализации очерченного пока только в
самых общих чертах замысла. На международной цифровой платформе, служащей
площадкой для обсуждения связанных с введением ББД вопросов, подчеркивается,
что он должен выплачиваться всем гражданам государства, независимо от их
социального статуса без каких-либо дополнительных условий 3 .

3 McFarland K. 64% of Europeans would vote for basic income, poll finds, May 1, 2017. –
http://basicincome.org/news/2017/.../
Специально
подчеркивается, что к безусловному доходу не предъявляется никаких жестких
требований. Ни относительно размеров, ни относительно того, должен ли он
полностью заменять собой все остальные социальные выплаты, получаемые
человеком.
Такая широкая трактовка позволяет относить к категории ББД многие из
осуществляемых сегодня в разных странах в социальной сфере экспериментов. К
ней причисляют и те, которые реализуются в более жестких концептуальных рамках,
предусматривающих, что безусловный доход должен быть «достаточно высоким,
чтобы покрывать основные социальные потребности человека», заменяя собой
институт социальной политики индустриальной эпохи, и многочисленные
эксперименты с выплатой денег жителям слаборазвитых стран, осуществляемой в
неинституционализированной среде. Без каких-либо условий или при их наличии.
Вообще, надо признать, что сама идея введения безусловного дохода для
населения не является совершенной новацией. Она высказывалась и античными
философами, и средневековыми мыслителями…среди современных ученых,
защищавших ее, можно назвать людей, придерживавшихся противоположных
идеологических позиций – Томас Пейн, Бертран Рассел, Милтон Фридман. Можно
вспомнить эксперименты 50-60-х годов прошлого века в Северной Америке (США,
Канада). В 70-е годы в США вообще планировалось полностью реформировать
систему социального обеспечения страны, опираясь на принципы безусловного
базового дохода4.

Анализируя многочисленные современные работы, посвященные этой
проблематике, следует признать, что значительная часть авторов, до самого
последнего времени, в своих рассуждениях исходила из реалий индустриальной
эпохи, когда основная часть населения работала и в силу этого относилась к
среднему классу, помощь общества нужна была лишь самым бедным и
маргинализированным слоям. В итоге основная полемика вокруг ББД до самого
последнего времени сводилась к необходимости ответа на вопрос – не перестанут
ли люди, получающие такие безусловные пожизненные выплаты, работать, не
захотят ли они предаваться безделью, не станут ли иждивенцами?
Можно вспомнить рассуждения Ханса Ленка, одного из ведущих мировых
экспертов по философским проблемам развития техники и технологий, о том, что
принцип «кто не работает, тот не ест», не должен существовать в социальном
государстве, ибо оно обязано обеспечивать всем своим гражданам приемлемое
качество жизни, независимо от их участия в общественном производстве 1 . Его
взгляды, кстати, не противоречат взглядам наиболее последовательных либералов,
считающих, что «рыночные принципы не предполагают равенства, а закономерности
развития креативной экономики делают развитие общества на основе
эгалитаристской повестки дня принципиально невозможным», но требующим
усиления роли государства в «исправлении изъянов, заложенных в базовой
хозяйственной модели современного общества» и борьбе с бедностью2.
Сегодня ситуация меняется. И масштаб социальных проблем, который начал
нарастать буквально в последние годы в связи с автоматизацией и роботизацией
труда в третичном секторе экономике, угрожая значительной части занятых, породил
закономерную озабоченность тем, что все менее эффективными оказываются
принципы функционирования социальной сферы. Необходимо решать вопрос, как
быть, когда значительная часть общества может оказаться «работающими
бедными», имеющими занятия «от случая к случаю» без обязательных для
индустриальной эпохи социальных гарантий?
Здесь следует специально оговориться, что современная
высокотехнологичная экономика, безусловно, позволяет производить товары и
услуги в достаточном количестве, ограниченном лишь ресурсно. Вопрос состоит в
другом – люди теряют основания для участия в распределении производимого
богатства, поскольку все меньше участвуют в его производстве. Но это уже ставит
под вопрос необходимость производства в прежних масштабах. Зачем производить,
если никто не может позволить это купить? Отсюда и возникает идея о раздаче
денег, безусловной и повсеместной.
Как реализовывать социальную политику в условиях «посттрудового
общества» (предчувствие которого присутствует у того же Ханса Ленка, считавшего,
что «проблема принимает драматический социальный характер, … как следствие
приближающейся «революции роботов») – вот как этот вопрос звучит в устах
современных сторонников введения ББД. И он нуждается, по их мнению, в
немедленном разрешении. Дать на него конструктивный, универсальный ответ
чрезвычайно сложно. С одной стороны, при современных принципах организации
социальной сферы экономика с трудом выдерживает обеспечение сегодняшних
«социальных иждивенцев», но, с другой, значительная часть из них не столько не
хотят, сколько не могут приложить свои усилия для обеспечения достойного уровня
жизни.



Проблема эта хоть и недавно, но достаточно широко присутствует в научном и
общественном дискурсах, в том числе, в СМИ. Особенно активно обсуждение идет
последние несколько лет. Как элемент практической политики, а не теоретическая
конструкция предложение одобрить введение в стране безусловного базового
дохода, впервые было озвучено на референдуме в Швейцарии в 2016 году.
Несмотря на высокий размер ББД, предлагавшийся населению (2500 швейцарских
франков), 76% швейцарцев высказались «против». Случайно или нет, но введение
его с 2017 года в виде эксперимента в Нидерландах и Финляндии обошлось уже без
всенародного волеизъявления. В целом, эксперименты по его внедрению
реализуются в последние годы в самых разных странах мира – от Германии и
Канады до Индии и Намибии, от Италии и Финляндии до США и Кении. Звучат такие
предложения и в России.
При этом методология и идеология проводимых экспериментов в разных
странах различаются, причем существенно, как мы уже отмечали выше. Эти
различия касаются и сроков получения пособий, и того, сохраняются ли при выплате
ББД другие социальные выплаты. В бедных странах, несмотря на то, что доход
обозначен как «безусловный», дискутируются вопросы об основаниях выплат1. Это
может быть географический принцип, выделение денег определенным категориям
нуждающихся, тестирование нуждающихся, проверка нуждаемости по косвенным
признакам. Деньги вообще могут передаваться общине, которая распределяет их по
своему усмотрению.
Очевидно, что окончательные выводы по результатам проведенных
экспериментов сегодня делать просто рано – не то, чтобы было мало эмпирических
данных, в том числе, статистических, но они слишком разрозненны. Факты и расчеты
пока чаще заменяются отвлеченными рассуждениями. Но также очевидно, что
необходимость поиска новых возможностей решения социальных проблем
осознается в полной мере и элитами, и экспертным сообществом.
Безусловный базовый доход может рассматриваться, если не как
альтернатива существующему порядку, то как попытка обеспечить на переходный
период стабильность общества, которое должно быть подготовлено к тому, что
социальная политика, изначально ориентированная на защиту лишь слабых и
нуждающихся, затем, по образному выражению П. Кууси, ставшая «национальным
достоянием»2, затем «услугой», но все-таки, обязательной, теперь должна оказаться
заботой исключительно самого человека. Образно говоря – от Бисмарка
(социальные гарантии предоставляются согласно трудовому вкладу в общественный
прогресс) через Бевериджа (всем) к Гидденсу (повышение индивидуальной
ответственности гражданина за свое благополучие) и приватизации социальной
сферы (структурные реформы), а затем – к безусловному базовому доходу.
Современное государство, не выдерживая уровня взятых на себя социальных
обязательств, уже давно ищет способ «разделить» ответственность за свою
«социальность». Вариантов ответа на этот вызов находится два – бизнес-структуры
и сам человек. В первом случае можно говорить об идеологии повышения
социальной ответственности бизнеса («корпоративное гражданство» и т.п.)...

Второй путь – разделение ответственности с человеком и обществом. Сегодня
все более широкое распространение получают различные социальные практики,
основанные на солидарных действиях, сплоченности и ответственности за общую
судьбу - волонтерство (бесплатный труд), социальный краудсорсинг и краудфандинг,
благотворительность, «приучающие» граждан к тому, что помощь нуждающимся –
это не забота государства, но забота общества. Но здесь существует такой же
ограничитель, как в первом случае – сокращение реальных доходов населения не
позволяет рассчитывать, что эти практики смогут в полной мере заместить собой
социальное обеспечение во всем его многообразии. Наглядно это проявляется на
уровне растущей задолженности домохозяйств. Причем ситуация характерна как для
развитых, так и для развивающихся государств: для примера, в США за последние 6
лет кредиты населения выросли почти на четверть и практически достигли отметки в
78% ВВП 5 , аналогичный показатель в Китае сегодня составляет 60,4% ВВП 6 .
Безусловный базовый доход, по идее, и должен стать механизмом радикального
повышения индивидуальной ответственности человека за свое социальное
благополучие. При этом в широкой общественной дискуссии основной упор делается
на то, что каждому человеку положена определенная сумма денег. Тот факт, что эти
деньги призваны заменить собой все остальные социальные выплаты не то, чтобы
скрывается, но обсуждается, скорее, в специальной литературе, экспертном
сообществе и среди политиков. При этом, большинство из тех, кто высказывает
«благие пожелания», громко провозглашая этот путь «капиталистической дорогой к
коммунизму»7, не дают практических рецептов по их претворению в жизнь. И эта
«оторванность» всей теоретической конструкции от экономики и реальной политики
оказывается самой главной проблемой в контексте обсуждения ББД.



В этом смысле достаточно любопытно отношение к этой проблематике
простых граждан. Интересно, что большинство социологических опросов в
«богатых» странах Европы (тех, что называют «старыми европейцами» – Франции,
Германии, Швейцарии) фиксируют в целом отрицательное отношение населения к
предлагаемой социальной новации 1 . И это демонстрирует полное расхождение
мнений по этой проблематике даже внутри Европы. Масштабные опросы,
проводившиеся в 2016-17 годах и охватывавшие граждан всех 28 ее стран,
свидетельствуют о тотальной (двое из трех опрошенных) поддержке введения
безусловного базового дохода 2 . Исследование проводилось по методикам
переписей населения и его, несомненно, можно назвать представительным.

...

Характерно, что на вопрос о том, почему введение ББД необходимо,
подавляющая часть отвечавших выбрала в основном три ответа. 52% респондентов
считают, что «это уменьшает беспокойство по поводу финансирования основных
потребностей», 42% посчитали, что «это способствует финансовой независимости»
и 32% подчеркнули, что это «повышает ответственность человека». Причем за один
год число выбирающих каждый из этих ответов выросло в два раза. Таким образом,
вопрос «личной ответственности» очень ярко прорисовывается при рассмотрении
проблематики ББД и становится одним из ее краеугольных камней.
При этом без ответа остается пока слишком много вопросов. Во-первых, как
определить «разумный размер» базового дохода и какие потребности человека
отнести к базовым, чтобы, как сказал один из исследователей ББД, «покрыть
потребности каждого, не превращая его в ленивого бродягу»3. Во-вторых, как будет
изменяться размер безусловного базового дохода в будущем. Даже в богатой
Швейцарии оказалось, что правительству пришлось бы найти где-то дополнительно
около 25 миллиардов франков для реализации этой идеи4, а по мере ухудшения
экономического положения ситуация с финансированием такого рода проектов,
несомненно, будет осложняться. И, наконец, не окажется ли так, что безусловный
базовый доход, ставший «заменителем» всех остальных социальных расходов
государства, не сможет адекватно выполнять свою функцию? И гражданин,
получивший на руки свой «безусловный доход», вынужден будет затем выбирать, на
что его потратить: на еду, лекарства или образование детей. И всегда ли такой
выбор будет «разумным» и ответственным?
Есть и более частные вопросы, без ответа на которые невозможно считать
данную концепцию действительно жизнеспособной. В одном из исследований ББД,
проведенных Лондонской школой экономики, называется ряд факторов, учет
которых необходим при исследовании данной проблематики. Среди них можно
выделить финансовые (хватит ли у государства средств и кто будет нести основное
финансовое бремя по его реализации); психологические (легко ли понять идею
каждому человеку и какую пользу она реально сможет принести обществу);
институциональные (возможно ли администрирование ББД и как будет
осуществляться переход); политические (насколько идея согласуется с
существующими политическими идеологиями и какие политические силы будут
обеспечивать реализацию идеи); поведенческие (насколько эффективно будет
работать базовый доход на благо домашних хозяйств и отдельного человека)1.
В целом, несмотря на обилие, буквально шквал, информации по этой теме,
ответы на эти вопросы пока не найдены. Делать окончательные выводы, как мы уже
говорили, пока преждевременно. Во-первых, потому, что информация очень
разрозненная и далеко не всегда сопоставимая. А, во-вторых, из-за определенной
тенденциозности и политизированности ее подачи, причем, как противниками, так и
сторонникам. Хотя последних в общем хоре несопоставимо больше. Создается даже
впечатление, что имеет место достаточно хорошо скоординированная кампания по
продвижению этой идеи и подготовке общественного мнения к необходимости
кардинального пересмотра концептуальных основ современной социальной
политики. Конечно, финансовые вопросы, хотим мы того или нет, будут решающими,
однако есть и целый ряд других возражений, выдвигаемых противниками этой
концепции.



4.3. Аргументы «за» и «против».
...
Стоит упомянуть книгу «Базовый доход: радикальное предложение для
свободного общества и здоровой экономики»3, активно продвигающую идеи ББД,
которую Нобелевский лауреат Амартия Сен рекомендовал как «необходимое чтение
для всех, кто интересуется проблемами депривации и несвободы, сохраняющихся
даже в самых богатых странах мира», назвав ее «мощной, привлекательной и
блестящей книгой». А также монографию «Критический анализ экспериментов по
безусловному базовому доходу» 1 , в которой результаты проводившихся
экспериментов получают в целом негативную оценку.
Главным и безусловным аргументом «за» введение безусловного базового
дохода можно назвать закономерное желание любого человека обретения
безопасности, включения в общественную жизнь и уверенности в завтрашнем дне в
условиях, когда привычные механизмы обеспечения социального благополучия
разрушаются, а механизмы традиционного общества уже давно потеряли свою
эффективность. В этом смысле понятными и оправданными выглядят надежда и
обращение к неким солидарным действиям, которые должны позволить обществу
пройти глубокие трансформации без сильных потрясений и не оставить человека
один на один с возникающими проблемами.
Вполне логичными (не значит обоснованными!) выглядят в этой связи
предложения апологетов введения безусловного базового дохода о сокращении
рабочего времени, более справедливом перераспределение оставшейся работы, об
отказе от традиционной трудовой этики, а также призывы к проведению «Мон
Пелерин левых сил» для выработки всеобъемлющего кодекса действий в новой
социальной реальности 2 . Или о переходе от взносов в социальные фонды,
начисляемых на работника, к начислению их на час работы, что должно, по мнению
автора, высказавшего эту идею, стимулировать работодателя нанимать больше
работников без увеличения фонда оплаты труда3.
Надо отметить, что все эти меры уже были опробованы в Германии, Франции,
других странах во время кризиса 70-х годов прошлого века. Их можно рассматривать
как ограниченные и паллиативные, но никакого кардинального решения проблемы
сокращения спроса на труд они в себе не несут, поскольку позволяют обеспечить
работой больше людей при сохраняющемся фонде оплаты труда. Ни о каком
увеличении финансирования социальных фондов речь в данном случае не идет. Как
бы ни были важны идеологические и институциональные аспекты рассматриваемой
нами проблемы, вопрос нахождения необходимых финансовых ресурсов для его
финансирования остается приоритетным. (Собственно, все из проводившихся на
сегодняшний день экспериментов опирались на государственное финансирование и
повышение налогов на богатых и корпорации. В бедных странах это была
международная помощь).
Одним из основных аргументов сторонников введения ББД оказывается также
аргумент, что это позволяет сэкономить значительные средства на чиновниках и
инфраструктуре системы социального обеспечения. Рутгер Брегман весьма
красочно описывает свое видение современного социального государства, давно
превратившегося, с его точки зрения в «большого брата»: «… система пособий
деградировала в жуткое чудовище, контролирующее и унизительное. Чиновники
следят за реципиентами социальной помощи через Facebook и проверяют, мудро ли
те тратят свои деньги… Нужна армия работников социальных служб — проводников
в джунглях таких процедур, как проверка правомочности получения пособий,
написание заявления, назначение субсидий и пр. … Социальное государство,
которое должно укреплять в людях ощущение безопасности и гордости,
превратилось в место подозрения и стыда». И далее он говорит о «липких пальцах
социальных служб»1.
С одной стороны, экономия на заработной плате чиновников кажется весьма
весомым аргументом в пользу ББД. Да и кто же в мире любит чиновников! Тем
более, что современные цифровые технологии позволяют легко реализовать эту
идею на практике. Мы уже писали о современном государстве-платформе и его
возможностях. Поскольку цифровые платформы предоставляют значительные
возможности для использования технологий Больших данных, очевидно, что жесткое
планирование и контроль всей распределительной политики может осуществляться
через них. В каком-то смысле – это будет плановая система, основанная не на
ресурсах, а на потребностях, и этими потребностями вполне может управлять
искусственный интеллект.
Но такие идеи вызывают множество возражений. Самое очевидно из них –
сокращая армию чиновников, мы тем самым еще больше увеличиваем армию то ли
безработных, то ли прекариата. Будет ли это способствовать решению проблем,
ради которых это делается? Не очевидно, поскольку покупательная способность
населения будет продолжать падать, а экономика сокращаться. В целом, можно
сказать, что сторонниками введения безусловного базового дохода чаще являются
представители левой популистской идеологии, со всеми присущими этому
направлению политической мысли аргументами.
Если говорить об аргументах «против», то возражения состоят, прежде всего,
в том, что опасности безлюдной экономики и широкого распространения
технологической безработицы сильно преувеличены и государство должно тратить
деньги на программы по созданию рабочих мест и переквалификации
высвобождаемых, а не «плодить иждивенцев». Однако, среди экспертов не
сложилось пока единого мнения по поводу того, как введение базового дохода
повлияет на спрос и предложение на рынке труда. Во всяком случае, очевидно, что
влияние это носит противоречивый характер2. Если и возрастет спрос на рабочую
силу, то только в низших ее сегментах, о чем мы уже писали в предыдущих главах.
Но и другие инструменты в сегодняшних условиях вряд ли будут эффективными.
Однако вопрос о поощрении иждивенчества - это лишь часть более широкой
дискуссии, отсылающей нас к вопросу о системе базовых ценностей современного
общества. Любопытно, что Виктор Орбан, крайне резко отзываясь о предложениях
по введению базового дохода в Европе, отрицая сами принципы, лежащие в основе
концепции ББД, апеллирует к традиционным ценностям, на которых, по его мнению,
зиждется основы венгерской государственности. Предлагаемый подход он назвал
«немыслимым» и «коммунистическим», подчеркнув, что Венгрия не будет
участвовать в этом ни при каких условиях, поскольку это противоречит ее базовым
принципам и культурным традициям – «кто не работает, тот не ест». Получение
денег за праздность, по мнению Виктора Орбана, глубоко противоречит венгерскому
менталитету. «У нас нет средств или возможности раздавать деньги без
производительной работы. Если мы подорвем эти философские основы венгерской
экономики, мы не выживем». Предложения о введении ББД он назвал
«политическими искушениями или голосами сирен»1.
Такие возражения имеют под собой определенные основания, принимая во
внимание, что человеческое общество – общество трудоориентированное, и
ценность труда не исчерпывается только лишь возможностью получения
вознаграждения. На это обращали внимание и античные и средневековые
философы, и эксперты ООН, готовящие доклады в рамках Программ развития
Организации объединенных наций. Ими был, в частности, сделан вывод о том, что
ценность труда далеко выходит за пределы того, что он в современных реалиях, при
сложившихся принципах мироустройства дает человеку возможность физически
выживать и обеспечивать себе и своей семье определенное качество жизни. Труд
помимо этого сам по себе является позитивной повесткой для человеческого
общества. Делает жизнь осмысленной, солидарной, ответственной, обращенной в
будущее. Именно поэтому международные институты от лица мирового сообщества
провозгласили достойный труд – неотъемлемым правом каждого человека. Так или
иначе, но при обсуждении этого вопроса придется обратиться к теме ценностей
современного общества.
Достаточно серьезные возражения против введения ББД приводятся в
докладе ОЭСР, посвященном исследованию итогов некоторых экспериментов по
введению безусловного базового дохода в отдельных странах 2 . Коротко эти
возражения можно суммировать следующим образом. ББД является крайне
неэффективным перераспределительным механизмом и не способствует снижению
неравенства, богатые получают доход так же, как и бедные, а бюджетные расходы
растут. При этом мало того, что его введение негативно сказывается на занятости,
но еще и уничтожает стимулы к труду. Для работодателей же это может стать
сигналом к снижению уровня оплаты труда и потребует жесткого контроля над
размером минимальной заработной платы.
Отдельно отмечается, что введение ББД, размер которого оказался ниже
даже официально установленной черты бедности, потребует, во-первых, отмены
большинства существующих льгот и, во-вторых, существенного роста налоговых
поступлений. Делается вывод, что без выборочного подхода к выплате ББД и
гораздо более высоких бюджетных расходов риски широкого распространения
бедности увеличатся, поскольку в странах с развитой системой социальной защиты
многие получатели социальных пособий лишатся их. При этом в докладе
подчеркивается, что конкретные результаты эксперимента варьируют от страны к
стране. Кстати, сегодня появился уже целый ряд работ, в которых эффективность
проводимой политики по внедрению ББД в жизнь оценивается в зависимости от
культурно-исторического опыта народа той или иной страны и контекста ее
реализации3.
Еще одним важным аргументом против введения ББД можно назвать то, что
оно невозможно без консолидации системы управления социальным развитием в
глобальном масштабе1.Ослабление национального государства, фрагментация его
социального пространства со всей остротой ставят вопрос о тех основаниях, на
которых может произойти консолидация, нет, даже не мирового сообщества, но хотя
бы более локальных сообществ. В какой-то части эту задачу призвана была решить
принятая МОТ Программа Достойного труда и разработанная в ее рамках система
международных трудовых стандартов (Конвенции и Рекомендации МОТ). Они
должны были стать своеобразным мировым Трудовым кодексом, механизмом
реализации заявленных целей развития социально-трудовой сферы, задавая
нормативно-правовые рамки ее функционирования.


Следует, правда, оговориться, что все те негативные моменты от введения
ББД, о которых говорилось выше, относятся к развитым странам. Напротив,
исследования по развивающимся странам показали иные результаты. Можно
сослаться на те из них, в которых подводятся итоги этих экспериментов, ставших, по
образному выражению Рутгера Брегмана, «последним криком моды Глобального
Юга от Бразилии до Индии, от Мексики до Южной Африки и охвативших более 110
млн. семей в 45 странах». Согласно этим исследованиям, благодаря тому, что
людям выдавались деньги, совсем небольшие по меркам развитых стран, удалось
снизить бедность, улучшить ситуацию в области доходов и здравоохранения и
собираемость налогов1.
В целом, как можно понять из находящихся в открытом доступе данных – чем
беднее была страна, в которой эксперименты с введением ББД проводились, тем
более удачными оказывались его результаты. (Правда выяснилось, что в странах с
низкими уровнями дохода и неравенства выбор бенефициаров выплат оказывается
достаточно трудным.) В более «богатых» странах результаты были менее
впечатляющими при том, что финансовые средства на его проведение выделялись
на порядок большие. Правда, эксперименты в бедных странах охватывали
население не более, чем нескольких деревень, в развитых странах речь шла о
нескольких тысячах (десятках тысяч) человек, как правило, длительно безработных.
И в тех, и в других случаях продолжительность эксперимента не была очень
значительной.
Резюмируя, подчеркнем, что проводимые эксперименты по введению ББД,
достаточно успешные в развивающихся странах, скорее потерпели неудачу в
странах развитых. Можно сослаться на специальный доклад ОЭСР, в котором
подводятся итоги эксперимента по введению ББД в Финляндии, который, кстати,
решено было по итогам не продолжать. Коротко эти результаты можно
сформулировать так: рост бедности при одновременном увеличении налогов. При
замене безусловным базовым доходом полностью всех социальных выплат,
компенсировать удалось только часть из них2.
В общем-то, это – достаточно ожидаемый результат в современной
социально-экономической ситуации. Он возвращает нас к вопросу о величине ББД и
ее возможном уменьшении в случае дальнейшего ухудшения ситуации. А также к
необходимости дифференцированного подхода к его получателям. И,
соответственно, к определению критериев, по которым могут отбираться
бенефициары. Но, возможно, правы те исследователи, которые считают, что
главной целью проводимых экспериментов было выявление и анализ моделей
поведения людей в новой реальности 3 . Тогда об этих результатах нам только
предстоит узнать.


...


До настоящего времени именно социальные обязательства, взятые на себя
национальными государствами, были и остаются фактором легитимации власти.
Этот путь, на который общество встало полтора столетия тому назад, оказался,
однако, весьма затратным. Более того, поскольку улучшение социального
благополучия было обещано элитами в обмен на лояльность, то теперь, когда
пределы экономического роста начинают ограничивать общество потребления,
невыполнение обещаний воспринимается как нарушение общественного договора
со всеми вытекающими отсюда политическими последствиями. При этом
представления о новом «правильном», справедливом альтернативном
мироустройстве также пока не сложились. В этом смысле слова Фукуямы о
трагичности отсутствия конструктивного контрнарратива либеральной доктрине
кажутся вполне резонными.

---