Поразительно каких высот может достигнуть сельское хозяйство без социализма

Успехи российского агропромышленного комплекса в последние годы стали одной из причин роста цен на продукты в РФ, заявил глава Минэкономразвития Максим Решетников в программе «Действующие лица с Наилей Аскер-заде» на канале Россия-1.

По данным Росстата, к началу февраля инфляция в России ускорилась до 5,2%, а рост цен на продукты достиг 7,1% и стал рекордным с начала 2016 года.
Хлеб стал дороже на 0,46% за месяц и 7,47% за год, крупы - на 0,6% и 20,77% соответственно; макароны - на 0,85% и 12,92%, овощи - на 4,77% и 16,33%.
«Причиной такого роста цен стали в каком-то смысле успехи нашего сельского хозяйства последних лет. Мы реально стали крупнейшим экспортером, особенно по пшенице, у нас действительно, по-моему, год назад или два, экспорт продовольствия стал больше экспорта вооружений. Производители, когда цена повышается, они, вполне естественно, продают туда, где она выше - она выше на экспорт», - заявил министр.
По словам Решетникова, как только поднялись экспортные цены, те, кто приобретает российское зерно, тоже начали повышать цену. «Поэтому мы сначала приняли неотложные меры по разовым повышениям экспортных пошлин. Теперь по поручению президента создали постоянно действующий механизм, который для всех сделает ситуацию предсказуемой», - добавил Решетников.
Цены на сахар достаточно ощутимо снизились, потому что был большой урожай, в силу специфики товара, транспортных расходов, конъюнктуры рынков, отмечает глава Минэкономразвития. «Как только цена упала, подсократили посевы, стало не так выгодно. А значит - снизился спрос. Более того, цена упала настолько, что стал выгоден даже экспорт. Мы стали конкурировать с тростниковым сахаром, что в принципе очень сложно, потому что у нас сахар из сахарной свеклы, он более дорогой в производстве», - указывает Решетников.
«Ну, слушайте, кто виноват <…> Так работает экономика. В экономике цены меняются, это основа. Потому что, если вы хотите заморозить цены или начать регулировать цены, то вот это путь, который мы проходили. Я-то его точно в детстве помню, да, он заканчивается очередями и отсутствием товаров на полках», - подчеркнул министр.

 

Спасибо энди за ссылку.

---

...

Теперь к вопросу агротехнологий, которые за последние годы получили мощное развитие не только в мире, но и в нашей стране. В первую очередь мы достигли значительных результатов в производстве зерна, которого в прошлом году было собрано более 133,5 млн тонн. Это существенно больше, чем в предыдущие, особенно в 1990-е годы, и в первую очередь связано с использованием новых технологий, более продуктивных сортов. Да, не все это зерно высокого качества, но это непринципиально, поскольку мы его экспортируем в основном в страны Африки и Азии, где к качеству зерна не очень высокие требования. Причина среднего качества зерна прежде всего в том, что применение азотных удобрений и вообще использование азота в земледелии, как и других удобрений, сильно упало. По моим расчетам, для формирования нормального урожая всех культур — зерна, овощей, фруктов — необходимо вносить около 10 млн тонн удобрений. Вносится же сейчас всего лишь чуть более 3 млн тонн. То есть мы каждый год вынужденно используем природные запасы питательных веществ почвы, а они не бесконечны. Снижение качества почв — общемировая проблема. Но у нас 3 млн тонн удобрений вместо необходимых 10 млн тонн означает, что мы возвращаем почве только треть необходимых питательных веществ, и особенно это сказывается на качестве продукции. При недостатке азота в зерне, например, не формируются определенные показатели качества белка и сырой клейковины, что, в свою очередь, приводит к тому, что и хлеб, и другая продукция получаются не совсем качественными.

...

Теперь к вопросу агротехнологий, которые за последние годы получили мощное развитие не только в мире, но и в нашей стране. В первую очередь мы достигли значительных результатов в производстве зерна, которого в прошлом году было собрано более 133,5 млн тонн. Это существенно больше, чем в предыдущие, особенно в 1990-е годы, и в первую очередь связано с использованием новых технологий, более продуктивных сортов. Да, не все это зерно высокого качества, но это непринципиально, поскольку мы его экспортируем в основном в страны Африки и Азии, где к качеству зерна не очень высокие требования. Причина среднего качества зерна прежде всего в том, что применение азотных удобрений и вообще использование азота в земледелии, как и других удобрений, сильно упало. По моим расчетам, для формирования нормального урожая всех культур — зерна, овощей, фруктов — необходимо вносить около 10 млн тонн удобрений. Вносится же сейчас всего лишь чуть более 3 млн тонн. То есть мы каждый год вынужденно используем природные запасы питательных веществ почвы, а они не бесконечны. Снижение качества почв — общемировая проблема. Но у нас 3 млн тонн удобрений вместо необходимых 10 млн тонн означает, что мы возвращаем почве только треть необходимых питательных веществ, и особенно это сказывается на качестве продукции. При недостатке азота в зерне, например, не формируются определенные показатели качества белка и сырой клейковины, что, в свою очередь, приводит к тому, что и хлеб, и другая продукция получаются не совсем качественными.

...

— Вы сказали, что сейчас не только у нас, но и во всем мире качество почвы ухудшается. Это не может привести к фатальным последствиям?

— Вопрос сложный. У России с ее громадной территорией — около 50% мировых запасов чернозема. И так сложилось в природе, что если раньше черноземы содержали 10–12% гумуса, то сейчас таких почв практически не осталось. И во всем мире точно так же происходит. Это процесс общей деградации. Наша задача — как можно сильнее затормозить процесс уменьшения плодородия.

Совсем недавно вышло постановление правительства о вводе в сельскохозяйственный оборот выбывших земель. Сейчас, по разным подсчетам, где-то около 40 млн гектаров почв в России не засеваются. Я недавно ездил на свою родину, где было наше село. Там на полях уже огромные деревья стоят! Надо также отметить, что, хотя земли у нас много, в том числе сельскохозяйственной, продуктивность пока не достигла западного уровня. В Западной Европе урожайность зерновых — 6–8 тонн с гектара, а мы в прошлом году получили, например, озимой пшеницы где-то 4 с небольшим тонны. Так что резерв есть.

Говоря о лидерстве России в экспорте зерна, нужно обратить внимание на то, что вместе с зерном мы вывозим и питательные вещества из нашей страны. В одной тонне зерна содержится примерно 25 кг азота. Посчитайте, сколько зерна мы вывозим! Сколько азота не возвращается в нашу почву в результате того, что зарубежный, а не наш скот его потребляет, обеспечивая возвращение в почву в виде продукта своей жизнедеятельности — навоза и прочего.

...

Мы производим примерно 22 млн тонн удобрений, из них только чуть больше 3 млн тонн, как я говорил, применяется в России. Это происходит прежде всего потому, что удобрения дороги и приносят производителям большую прибыль при экспорте. Возвращаясь к теме: с точки зрения физиологии, биохимии растению неважно, откуда оно берет необходимые вещества для своего питания и как азот поступил — с органическим удобрением в виде навоза или каких-то компостов или в виде минеральных органических удобрений. Я понимаю вашу озабоченность, когда вы спрашиваете о безопасности. Конечно, это тема нитратов, это в общем-то одна из самых обсуждаемых проблем в товарном сельскохозяйственном производстве. Большая часть нитратов поступает в растения за счет азота почвы, образующегося при минерализации органического вещества. Мы проводили исследования, вносили азот в виде навоза, в виде минеральных удобрений, увеличивали дозы, и все равно большая часть нитратов в растения поступала из почвенных запасов.

К сожалению, в 1980-е годы я был участником широкой дискуссии о нитратах, которая, как мне кажется, нам была специально навязана, чтобы в обществе создать негативное отношение к минеральным удобрениям. И в результате 80% наших удобрений поехали за границу. Я был в Китае три года назад, они применяют несметное количество удобрений — до 300 и более кг действующего вещества на гектар! И при этом экспортируют наши удобрения: фасуют их и выдают как бы уже за свой продукт.

Вторая важная проблема, которая, на мой взгляд, тоже навязана России, связана с тяжелыми металлами в составе минеральных удобрений. Наши фосфорные удобрения производят в основном из фосфоритов Кольского полуострова. Там никаких тяжелых металлов по природе нет. Одно время был экспорт фосфоритов из Африки, там могли быть примеси тяжелых металлов, но в наших — нет. Это было все специально надумано, чтобы подорвать нашу экономику.

По калийным удобрениям у нас тоже там нет никаких примесей тяжелых металлов. Но, знаете, все происходит тогда, когда нарушается технология. Вам прописывают, например, лекарство, вы будете пить не одну таблетку, как прописал врач, а три или горсть! Естественно, в большом объеме можно и солью отравиться — то же самое и с удобрениями. Именно поэтому учеными разработаны нормативы, регламент применения удобрений, где все четко контролируется. Прежде чем какое-то вещество разрешить применять, производится тщательная оценка с точки зрения агрономической, экологической безопасности, и только после этого дается разрешение на применение.

Все зависит от технологии, от грамотности специалистов.

— Россия — главный экспортер зерна в мире, а всего 30 лет назад СССР закупал зерно за границей. Объясните, как и почему произошла эта перемена. Мог ли Советский Союз обеспечить своих граждан и скот необходимым количеством зерна?

— Во-первых, выросло производство зерна не очень существенно по сравнению с советскими временами, там были годы и немножко более урожайные, но по сравнению с 1990-ми — значительно. У нас к тому же существенно уменьшилось поголовье скота, а мы в советские времена закупали в основном зерно для кормовых целей. Производство пшеницы за последние годы, зерновых вообще по сравнению, например, с 2000 годом возросло процентов на 20, наверное. Увеличились посевные площади, возросла урожайность в первую очередь за счет технологий, новых сортов, применения современной техники. Ну и изменился менталитет: если раньше «все вокруг было колхозное, все вокруг мое», то сейчас появились собственники земли, и каждый фермер, крупные холдинги озабочены тем, чтобы иметь прибыль, а для этого нужно больше и продуктивнее работать.


— Можно ли говорить, что российская аграрная наука движется вровень с западной? Если есть отставание, в чем оно? В чем российские ученые опережают зарубежных?

— В целом, я думаю, мы находимся на достаточном уровне, но не во всех направлениях. ...
...
Хорошо развито направление сельскохозяйственной микробиологии: например, ВНИИ сельскохозяйственной микробиологии в Санкт-Петербурге проводит исследования мирового уровня. Будучи в командировке в Южной Корее, нам показывают лабораторию, где они выпускают препарат. Я смотрю, на этикетке Agrobacterium radiobacter на латыни написано. Купили патент на наши выделенные микробы и производят там.

Есть определенные и селекционные достижения. Например, в Краснодаре в Центре зерна имени Лукьяненко уже получены сорта, позволяющие собирать по 13 тонн зерна с гектара. Здесь, в Немчиновке, работает селекционер Баграт Сандухадзе, которому в апреле исполнилось 90 лет. Так вот, выведенные им сорта позволяют собирать урожай в 12 тонн зерна с гектара. Здесь вот, в Московской области!

Есть и определенные достижения в борьбе с африканской чумой животных, в ветеринарии; животноводы создали новые продуктивные породы скота и птицы.

Но у нас, конечно, очень слабая материально-техническая база, мало современного оборудования. К сожалению, это беда не только сельскохозяйственной науки, для этого нужны очень большие деньги.

...

— Какова сейчас ситуация с посадочным материалом? Было вроде бы обещано импортозамещение. Справляется ли российская сельхознаука с этим?

— По зерновым культурам практически никаких проблем нет, потому что система развита, наука все необходимое делает. Но ученые получили суперэлиту, дальше нужно размножение семян, а у нас в стране системы размножения нет! Получили, например, 100 кг элитного зерна, посеяли на полгектара, можно получить 3 тонны зерна, семян. Но это мало, нет системы, к сожалению! Она была в Советском Союзе, но ее ликвидировали. Немножко хуже ситуация по овощным культурам, опять же из-за того, что нет этой системы тиражирования, институты не могут на всю страну обеспечить. Если в стране более 40 с небольшим миллионов гектаров посевов зерновых, два центнера семян нужно на гектар — колоссальная сумма получается. Сейчас усиленно ведется работа по созданию новых сортов сахарной свеклы, подсолнечника, существует ряд государственных программ, государство поддерживает. Не дай Бог, если закроют закупки посадочного материала за границей, без зерна мы не останемся. А вот по овощным, по сахарной свекле, по подсолнечнику, меньше по кукурузе можем и отстать! Еще раз — тут дело не за наукой, а за тиражированием, размножением. Если эта система будет налажена, станет проще. Проект закона по семеноводству вот уже лет десять обсуждается, но никак не могут решить его судьбу.

---