Мы с другом из США обсуждали подготовку к апокалипсису. Он собирается купить там советский демилитаризованный БРДМ. Я сказал, что от калифорнийской жары поможет покраска в белый цвет. И обязательно черными буквами на борту написать WHITE POWER
Дальше пошли рассуждения, вешать ли на башне связку черных шариков с гелием, и какую музыку транслировать через закрепленный на броне громкоговоритель
7-миллионный бюджет фильма окупился сразу после выхода на экраны (13 миллионов долларов сборов за первые 2 дня проката). Картина получила положительные отзывы, Роджер Эберт назвал её одним из лучших полицейских фильмов последних лет. На сайте Rotten Tomatoes лента удерживает рейтинг «свежести» 85 %, основанный на 177 рецензиях критиков, со средней оценкой 7 из 10.
«Оскароносный» режиссёр Уильям Фридкин, поставивший знаковый полицейский триллер «Французский связной», высоко оценил фильм, назвав его «едва ли не лучшей полицейской картиной в истории».
“Navarro said if President Donald Trump and white people are going to create the world we are living in, he has no choice and people are going to have to die.”
Столь расистские настроения ставят представителей российской оппозиции в странную близость к правительству. Российские либералы, которые некогда громко осуждали путинский режим, теперь в лучшем случае молчат, а в худшем — попугайничают за Москвой. Российские либералы вроде Ксении Собчак, которая баллотировалась против Путина в 2018 году, и известной журналистки Юлии Латыниной, пошли еще дальше, написав статьи и посты в социальных сетях о мародерстве, порче имущества и якобы беззаконии в США, — то есть почти что зеркальное отражение правительственных СМИ, которые изображают американское общество в состоянии хаоса. Собчак недавно потеряла работу пресс-секретаря «Ауди», опубликовав у себя в инстаграме расистскую тираду и назвав чернокожих американцев ленивыми и глупыми. Латынина же в своей недавней статье в «Новой газете» сравнила движение «Жизни черных важны» с украинскими протестами на Евромайдане, принизив жалобы афроамериканцев на расизм. «Именно поэтому смешно и постыдно рассматривать эти погромы как „бунт против системы", а погромщиков и даже мирных протестующих приравнивать к тем, кто действительно рискует своей жизнью, выходя на Майдан или на площадь Тяньаньмэнь», — написала Латынина, назвав протесты погромами, а демонстрантов — хулиганами, которые ничем не рискуют.
В своей книге «Времени больше нет» публицист Патрик Смит описывает кризис американской политической системы через ломку ее отношений с идеей истории. Главным американским мифом на протяжении двух столетий было представление о том, что история с ее революционными катаклизмами и социальной дисгармонией осталась в Старом свете, тогда как по другую сторону Атлантики созданы обещанные в библейском откровении новая земля и новые небеса.
Американская демократия и ее институты не только рациональны, но представляют собой воплощенное божественное совершенство, вечный и несокрушимый град на холме. Америка, воплощающая собой конец истории, несет эту благую весть несовершенному миру, разрушая авторитарные режимы и утверждая демократию. Мысль о том, что ее собственная политическая система может оказаться несовершенной и превратится в препятствие на пути к осуществлению другого, лучшего социального порядка, является главным вызовом американской идее.
Сегодняшние протесты, которые некоторые уже открыто связывают с «концом американского эксперимента», касаются не только скрытого расизма в полиции. Ключевым мотивом этого движения является глубокое ощущение необходимости радикальных перемен — не реформ, способных усовершенствовать прекрасно работающий механизм, но стремление заменить сам механизм. Кстати, в этом во многом состоит отличие того, что происходит в Америке сегодня от движений 1960-х, которые, несмотря на радикализм риторики, все же сохраняли веру в американские ценности — подлинный эгалитарный смысл которых противопоставлялся их консервативному искажению, невежеству и власти предрассудков.
Сейчас, в ситуации крайней поляризации между Трампом и протестующими, ни одна из сторон не обращается к фигурам примирения на основе ценностей демократии — это столкновение между двумя взглядами на свою страну, между которыми невозможно прийти к компромиссу. Возможно, на наших глазах Америка в эти дни окончательно перестает быть застывшим образом «конца истории» и должна заставить внешних наблюдателей изобретать пока неизвестные альтернативы существующему порядку вещей.