Нефтяной обвал вкупе с карантином вынудили Саудовскую Аравию пойти на болезненное повышение налогов и отказаться от социальной поддержки населения. Амбицио
// www.discred.ru
«Чтобы саудиты свели бюджет «в ноль», без дефицита, нефтяные цены должны вырасти более чем в два раза. Им нужны цены на уровне около 70 долларов за баррель», – говорит Антон Покатович, главный аналитик «БКС Премьер». Во-первых, объясняет он, королевство вступило в «ценовое противостояние» с меньшими, например, в сравнении с РФ, объемами резервов. Во-вторых, саудовские резервы сейчас испытывают повышенное давление, так как курс саудовской валюты имеет жесткую привязку к доллару, в то время как, например, для РФ снижение нефтяных цен в определенной мере «сглаживается» плавающим курсом за счет ослабления рублевой валюты, добавляет эксперт.
Саудитам так нужны более высокие цены на нефть, что страна готова пойти на еще большее сокращение добычи, чем в рамках сделки ОПЕК+, которая начала действовать с 1 мая. В дополнение к этим договоренностям саудиты уменьшат добычу еще на 1 млн баррелей в сутки в июне. В сумме королевство снизит добычу до 7,5 млн баррелей в день вместо 8,5 млн. Это снижение почти на 40% от уровня апреля, когда добыча выросла. Следом о дополнительном сокращении добычи заявил Кувейт (на 80 тыс. баррелей) и ОАЭ (на 100 тыс. баррелей в день). Более того, ОПЕК+ обсуждает сохранение объема снижения добычи в 9,7 млн баррелей в сутки после июня. Изначально планировали постепенно наращивать объемы производства.
Словесные интервенции Саудовской Аравии возымели действие. Мировые цены на нефть начали расти. Смесь марки Brent к вечеру выросла почти на 2% – до 30,21 доллара, а нефть марки WTI – почти на 7% до 25,82 доллара за баррель. Сказался также опубликованный прогноз минэнерго США, которое слегка подняла ожидания по ценам на нефть на 2020 год и снизило прогноз по добыче нефти в стране, хоть и незначительный. Однако в ближайшее время волатильность в нефтяных ценах никуда не денется: нефть будет находиться в диапазоне 24–35 долларов за баррель
В любом случае можно констатировать, что Саудовская Аравия проиграла нефтяную войну, которую затеяла после отмены предыдущей сделки ОПЕК+. Саудиты в отместку Москве устроили демпинг на рынке нефти в Европе и серьезно нарастили добычу. Однако вмешался неожиданный фактор в виде пандемии. Очередной обвал цен на нефть вместе с карантином оказался саудитам не по зубам – приходится принимать непопулярные решения.
«Как и везде, за кризис, прежде всего, заплатят бедные. Месяц назад в российском сегменте интернета и деловых СМИ активно обсуждалось, кто выиграл в мировой нефтяной войне: Саудовская Аравия или Россия. Теперь можно сделать однозначный вывод, что потери саудитов значительно больше. В России нет повышения налогов и секвестра бюджета», – говорит Regnum руководитель ИАЦ «Альпари», к. э. н. Александр Разуваев.
Однако в целом победителей в столь непростой ситуации найти тяжело. Даже импортеры топлива не рады свалившимся на них бочкам с дешевой нефтью. Карантин и обвал нефти серьезно ударили по всем экспортерам нефти, в том числе и по российской экономике. Сейчас модель российских мер направлена на поддержку бизнеса и населения, однако резервы страны не безграничны. До ситуации с коронавирусом глава Минфина Антон Силуанов говорил, что российских резервов хватит на шесть лет низких цен на нефть. Однако есть и пессимистичная версия развития событий.
«В реальности долги Роснефти и Газпрома составляют около 11 трлн рублей – это размер ФНБ на 1 апреля 2020 года. Наши резервы могут быть потрачены уже до конца года. Это мнение экспертов ВШЭ И МГУ. Саудиты резервы пока не используют, поэтому их хватит на два–три года минимум. Пока они повышают налоги и сокращают социальные затраты. Нашей стране, возможно, придется идти таким же путем. И новые налоги также появятся, а соцобязательства государству придется сокращать. Саудовская Аравия дождется момента, когда наши резервы будут истощены, и получит часть нашей доли на экспортных рынках нефти», – не исключает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. Это худший сценарий развития ситуации, если восстановление мирового спроса и экономики после карантина окажется не быстрым.