Реклама Google — средство выживания форумов :)
И здесь мы подходим к шестому крупному фактору — деглобализация. Пандемия ускоряет тенденции балканизации и фрагментации, которые были уже очевидны. Процесс разрыва связей между США и Китаем ускорится, а большинство стран отреагируют на это усилением протекционистских мер с целью защитить собственные компании и работников от сбоев в глобальной системе. После пандемии мир будет характеризоваться ужесточением ограничений на передвижение товаров, услуг, капитала, труда, технологий, данных и информации. Это уже происходит в таких секторах, как фармацевтика, производство медицинских материалов и оборудования, а также продовольствия: в ответ на кризис правительства ограничивают экспорт продукции этих отраслей и принимают другие протекционистские меры.
Расширение военных возможностей Китая Си Цзиньпина (пришел к власти в 2013 году) и «стратегическое пробуждение» России Владимира Путина (с вмешательствами на Украине с 2014 года и в Сирии с 2015 года) стали ключевыми событиями завершающегося десятилетия. Они ознаменовали собой конец доминирования Запада, начало стратегического упадка которого можно датировать осенью 2013 года с отступлением в Сирии и движением «Евромайдан» на Украине. Западу, чьи военные силы были сосредоточены на подъеме «Исламского государства» (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) в Африке и на Ближнем Востоке, осталось впоследствии лишь констатировать ослабление своего военного господства, в частности из-за эффективности российских средств закрытия доступа. Из всего это сформировалась концепция «беззападности» (westlessness), которую активно обсуждали на конференции в Мюнхене в феврале 2020 года.
Китай открыто поставил целью стать к середине столетия первой мировой державой под началом Компартии. США как нынешняя первая держава, разумеется, будут этому противиться. Что касается России, ее единственная цель — сохранить место третьей мировой державы после двух гигантов, которым она не может открыто противостоять. Конец логики блоков подразумевает и конец оставшейся после Второй мировой войны архитектуры безопасности. Конец многостороннего подхода и возвращение к чистой логике силы.
Вера в собственное превосходство заставила американское политическое руководство и их последователей из-за океана забыть важнейшие истины из сферы геополитической и военной мощи: что в конечном итоге побеждает не глобальное и абсолютное, а местное и относительное. Все зависит от силы и влияния, которые то или иное государство хочет применить в определенном месте по определенному вопросу, в соотношении с той силой, которую противоборствующее государство готово и способно ему противопоставить. Прошлое поколение неоднократно доказывало эту истину. Несмотря на подавляющее превосходство Америки на бумаге, оказалось, что у многих стран гораздо больше сил, чем у США в тех или иных местах. У России — в Грузии и на Украине. У России и Ирана в Сирии. У Китая в Южно-Китайском море. И даже у Пакистана в южном Афганистане.
Нам на Западе приходится сталкиваться с последствиями такого отношения, которое преобладало много лет. Западная финансовая элита в основном не занималась откровенными нарушениями закона. Но ей обычно и не нужно было этого делать, поскольку власть давала ей возможность соблюдать букву закона, в клочья разрывая при этом его дух. Мы запоздало признали тот факт, о котором в прошлом году написал на страницах «Атлантик» Франклин Фоэр (Franklin Foer): «Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Майами вслед за Лондоном стали самыми желанными в мире местами для размещения отмытых денег. Приток этих денег обогащает американскую элиту, и она способствует ему. А это ведет к деградации политических и социальных устоев нации. В то время как все с ликованием говорили о появлении глобалистского мира, который вберет в себя лучшие ценности Америки, Ричард Палмер (Richard Palmer) (бывший руководитель резидентуры ЦРУ в Москве), увидел грозную опасность прямой противоположности, заявив, что ценности клептократов станут ценностями Америки. Сегодня его мрачное предсказание осуществляется».
Те, кто анализирует связи между Россией и администрацией Трампа, смотрят не туда, куда надо. Успех Трампа объясняется не тем, что Путин каким-то образом загипнотизировал американских избирателей в 2016 году. Дело здесь в другом. Когда элита бросает население на произвол судьбы, оно обязательно прибегнет к радикальной политической реакции. А когда элита насмехается над моралью и нравственностью, ей не следует удивляться тому, что ее политические руководители тоже становятся негодяями.
Как я и предполагал в одной из своих прошлых статей, влияние эпидемии коронавируса на глобальную экономику оказалось куда меньшим, чем полагали эксперты, обещавшие нам очередную Великую депрессию. Если после исторического обвала 1929-го фондовый рынок в Америке восстановился только через 35 (!) лет, то сейчас он достиг новых исторических максимумов менее чем через шесть месяцев после, казалось бы, необратимого падения. Что ещё более важно, в 1929–1934 годах национальное богатство в США сократилось более чем на 19%, в 2008–2009 годах — упало почти на 12%, а по итогам «катастрофического» 2020-го имеет все шансы вырасти на 3–6%.
И хотя нет сомнения в том, что реальный сектор будет восстанавливаться ещё довольно долго, а некоторые сегменты (международные авиаперевозки, туризм, строительство офисной недвижимости и т. д.) — даже очень долго, вряд ли стоит сейчас строить апокалиптические прогнозы. Учитывая, насколько мощным оказался рост в сфере высоких технологий; сколь востребованы стали новые формы и методы связи и коммуникаций, можно уверенно говорить о том, что у развитых стран есть очень большая возможность роста, а пандемия во многом станет, как я и предполагал ещё на её ранних стадиях, «прививкой» от циклического кризиса, гарантирующей новую фазу роста.