Збройні сили [2018]

Боец батальона «Донбасс» открыто признался в своей сексуальной ориентации (Фото). Новости

Виктор Пилипенко (позывной «Француз») служил в батальоне «Донбасс» с сентября 2014-го до лета 2016 года. //  www.dnews.dn.ua

 

Виктору 31 год, он – киевлянин.

«Я сделал каминг-аут у себя на Facebook-странице. Мои друзья, в том числе и из батальона, отреагировали нормально. Все вроде "ок" – кто-то говорит "круто", кто-то отмалчивается, но это тоже хорошо… А как будут реагировать другие – мне все равно. Я прошел войну, может, каким-то там героем и не был, но и духом не падал, оружие из рук не выпускал, воевал честно. Стесняться мне нечего», – сказал «Француз».

Виктор рассказал, что впервые влюбился в своего друга, когда ему был 21 год. «Для меня самого это был шок. Это была бешеная любовь ... Я сам себя не понимал, поэтому прекрасно могу понять, что чувствуют люди, для которых гомосексуальные отношения – дикость. Для меня 10 лет назад это тоже было дико», – поделился он.

Пилипенко – участник Майдана. С началом вооруженного конфликта на востоке страны подал онлайн-заявку в батальон «Донбасс», но ему не ответили. «Во второй раз подал анкету после Иловайского котла. Со второго раза мне ответили, и я поехал в Черкасское Днепропетровской области, где мы на базе 93-й бригады проходили боевое слаживание… Затем – Луганщина, затем – Широкино, вот там у меня было полгода реальных боевых действий. Это был февраль 2015 года, когда наши зашли в Широкино, и "Донбасс" с "Азовом" сменяли друг друга пять дней через пять», – вспоминает боец.

Позывной «Француз» – это еще «кличка» со времен армии, т.к. по специальности Виктор – переводчик (английский, французский языки).

Вспоминая боевые действия, он говорит, что самое страшное на войне – когда по тебе работает танк. «Потому что ты не слышишь взрыва от выстрела, ты слышишь уже прилет по себе. Миномет слышишь, видишь вспышки, и когда прилетает, слышишь шорох. 80-ка по-своему шуршит, 120-ка – по-своему, гаубица 150 также, САУ имеет свой специфический звук – ты можешь как-то подготовиться к тому, что что-то летит, за эти секунды. А когда по тебе работает танк, ты слышишь только мощные взрывы рядом. Будто ниоткуда», – рассказывает Виктор.

В батальоне не знали о сексуальной ориентации Виктора. «Нет. Только мой близкий друг уже где-то в конце догадался. Он очень настойчиво расспрашивал, есть ли у меня девушка, а я отвирался все время. Причем врал очень неуклюже. Даже не придумал, что надо придумать ей имя или какую фотку скачать... Мне приходилось... быть с проститутками, чтобы никто меня не заподозрил. Потому что было бы странно, что все – да, а я прячусь в углу. Я не хотел, чтобы меня разоблачили. Думал, что это могло бы испортить нашу дружбу», – поясняет Пилипенко.

Сейчас «Француз» следит за военной ситуацией только по общему течению. «Уже даже не знаю номеров подразделений – кто где стоит. Раньше знал. Опять на войну не хочу. Если будет наступление – конечно, пойду, буду считать за честь, но сидеть на позициях – нет. Позиционная война – очень специфическая и сложная психологически», – подметил он.

«Удивляюсь, что ультраправые, которые декларируют патриотизм и бегают здесь с зеленкой за ЛГБТ, не идут воевать. Для меня это нонсенс. Война пришла в твой дом, что ты делаешь в тылу? А у нас кадров не было: я был и стрелком, и санитаром – людей не хватало. И сейчас такая же ситуация. А здесь бегают лоботрясы и бьют слабых – феминисток и геев», – говорит Пилипенко.

Виктор работает редактором на телевидении. Также создал группу «Военные ЛГБТ и их союзники», в которую приглашает ЛГБТ-ветеранов и ветеранок, а также тех, кто воюет сейчас.