Вернемся к нашим Египтам.
Во-первых, это страна, где идет заметный рост численности населения.
Количество граждан Египта приближается к сотне миллионов, увеличившись в полтора раза за последние 30 лет, и у этого процесса не просматривается сколько-нибудь вероятного замедления, поскольку число рождений на одну египтянку стабильно примерно с середины 90-х годов прошлого века и составляет 3,1-3,3 ребенка на женщину. Иначе говоря, это страна, где в ближайшие два-три десятка лет уж точно будет присутствовать статистически значимое количество молодежи, которой, что совершенно очевидно, не будет хватать рабочих мест.
Соответственно, это вполне может с определенной периодичностью трансформироваться в политическую нестабильность, очередную арабскую весну - достаточно лишь того или иного триггера, а горючий материал для пожара всегда в достатке.
Во-вторых, в Египте крайне нестабильная ситуация с финансово-экономическими показателями.
ВВП рос очень быстро примерно с 2005 года, но еще более быстро полетел этот показатель вниз в последний год. Речь, понятное дело, о его долларовом выражении: в местной валюте (египетском фунте) этот показатель продолжает расти, последний спад был в 2011 году, вот только сам фунт за это время заметно подешевел к доллару. Ситуация усугубляется тем, что у Египта хронически дефицитный торговый баланс, который резко ухудшился как раз с началом ускорения экономического роста. Счет текущих операций при этом всегда колебался в зависимости от ситуации, но последние 10 лет он также хронически держится в отрицательной зоне.
Из этого закономерно проистекает третье соображение. Последние 10 лет вся египетская экономика держится на одной-единственной скрепе - постоянном росте внешнего долга.
Те же самые 10 лет назад он составлял примерно 73% от ВВП, сейчас же вырос в полтора раза, до 105%, и этот показатель продолжает уверенно расти, не показывая никаких тенденций к замедлению. Соответственно, если бы можно было надеяться, что резкий рост ВВП станет самоподдерживающимся процессом, облегчая долговое бремя, то сейчас этого нет. Более того, режим экономии уже не включишь - вспоминаем про плодовитость египтянок.
В-четвертых, все это полируется перманентно дефицитным госбюджетом Египта.
Все это приводит к простому выводу — Египет сам за такую станцию заплатить попросту не может. Он не в состоянии ни выделить деньги в бюджете, ни взять кредит на международных финансовых рынках, ни даже пустить шапку по кругу, т. е. продать гражданам облигации целевого займа на такой полезный общегосударственной важности инфраструктурный проект.
И в этой ситуации Россия, несмотря на стагнирующую экономику, рост налогов, введение новых налогов, повышение акцизов и повышение пенсионного возраста, планирует оказывать финансовую помощь братскому египетскому народу.
При этом условия помощи предполагаются весьма щедрыми - так, сейчас речь идет об откладывании начала выплат долга до 2029 года, а ставка кредитования предполагается, судя по местным источникам, всего лишь 3%.
Для сравнения: ровно столько же сейчас платят США (со своей почти абсолютной надежностью) по своим же 30-летним казначейским облигациям. Более того, здесь возникает вопрос рейтинга заемщика: правилами разрешены инвестиции в долговые обязательства стран, имеющих рейтинг долгосрочной кредитоспособности не ниже уровня АА по классификации рейтинговых агентств Fitch-Ratings или Standard & Poors, либо не ниже уровня АаЗ по классификации Moodys Investors Service. С Египтом это не так - по методологиям всех трех основных мировых рейтинговых агентств эта страна не подходит как реципиент инвестиций ФНБ, но еще в 2013 году правительство внесло в правило оговорку, разрешающую при необходимости обойти эти ограничения.