медуза проснулась. Пусть не эстонцы, но тож с хорошей паузой.
В небольшой московской школе для одаренных детей «Лига школ» директор Сергей Бебчук и его заместитель Николай Изюмов в течение двух десятков лет сексуально домогались учениц — об этом «Медузе» рассказали многочисленные выпускники и бывшие сотрудники школы. По их словам, в ряде случаев дело дошло до секса; преподаватели также залезали к девушкам в спальный мешок, обнимали, целовали, раздевали, парились вместе с ними в бане. В 2015 году несколько выпускников и учителей «Лиги школ», узнав о домогательствах, заставили руководство уволиться, сама школа была реорганизована — однако и Бебчук, и Изюмов продолжили после этого работать с детьми. Спецкор «Медузы» Даниил Туровский выяснил, как функционировала система школьного сексуального насилия и что происходит с ее создателями сейчас.
// meduza.io
В небольшой московской школе для одаренных детей «Лига школ» директор Сергей Бебчук и его заместитель Николай Изюмов в течение двух десятков лет сексуально домогались учениц — об этом «Медузе» рассказали многочисленные выпускники и бывшие сотрудники школы. По их словам, в ряде случаев дело дошло до секса; преподаватели также залезали к девушкам в спальный мешок, обнимали, целовали, раздевали, парились вместе с ними в бане. В 2015 году несколько выпускников и учителей «Лиги школ», узнав о домогательствах, заставили руководство уволиться, сама школа была реорганизована — однако и Бебчук, и Изюмов продолжили после этого работать с детьми. Спецкор «Медузы» Даниил Туровский выяснил, как функционировала система школьного сексуального насилия и что происходит с ее создателями сейчас.
Весной 2014 года, во время майских праздников, учитель Сергей Бебчук предложил девятикласснице Татьяне Карстен и ее подруге позаниматься математикой в бане.
Девушки удивились, вспоминает Карстен, а Бебчук объяснил: «В бане высокая температура, кровь разжижается и лучше поступает в мозг — поэтому лучше получится решать задачи».
Карстен третий год училась в московской «Лиге школ» (набирали в нее с 7-го класса), директором которой был Бебчук. Отстающих администрация школы часто отправляла подтягивать знания в принадлежащий ему дом в деревне Боброво в шести часах езды от города. Добирались туда сначала на электричке до Твери; потом — на автобусе до Рамешек; а оттуда — на попутке (чаще, впрочем, учеников в Рамешках встречал на машине сам Бебчук). Соседняя с Боброво деревня называлась Могилки.
В Боброво почти не ловила мобильная связь; в единственном заселенном доме по соседству, как вспоминают гости Бебчука, жила «семья алкоголиков». Выбраться из деревни без помощи хозяина дома было почти невозможно.
Карстен приехала в Боброво, завалив пробный экзамен по математике, — через месяц ей нужно было сдать обязательную для всех девятиклассников государственную итоговую аттестацию.
Вместе с подругой они пошли в баню, разделись и завернулись в полотенца. Бебчук — растрепанный бородатый мужчина, похожий на путешественника Федора Конюхова, — зашел следом, проделал то же самое; и они начали решать задачи. К удивлению школьниц, получалось и правда лучше.
На следующий день Карстен отправилась в баню решать задачи одна — одноклассница уехала, и в Боброво остались только сам директор, его жена Анастасия, преподававшая в «Лиге школ» историю искусств, и их дети. Бебчук периодически заходил проведать ученицу. Когда оказалось, что занятия идут не так хорошо, как вчера, он предложил сделать перерыв и попариться.
Учитель попросил Карстен снять полотенце и лечь на живот. Попарив ее веником, он сел на скамейку рядом с ней и приобнял. «Ты очень умная и красивая девочка, у нас все будет хорошо, у нас все получится», — сказал Бебчук и поцеловал школьницу в губы. Потом обнял крепче; целовал лоб, щеки, волосы; говорил, что любит ее и что «все будет хорошо».
Карстен рассказывает, что ее как будто парализовало. «Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так страшно. Я чувствовала себя как ящерица, которую поймали и которая не может ничего сделать», — вспоминает она. Внезапно Бебчук остановился и вышел из бани.
Сначала Карстен хотела сбежать или рассказать о случившемся жене директора, но потом отогнала от себя эти мысли. Девушка вспомнила, что у Бебчуков недавно родился второй ребенок, и подумала, что если начнет говорить, школу могут закрыть, а Бебчука — посадить в тюрьму. «Вряд ли он сделал что-то такое уж ужасное, просто старался помочь с экзаменами», — рассуждала она. К тому же на следующий день в Боброво приехала еще одна школьница, и Карстен стало спокойнее.
В новом учебном году она проучилась в «Лиге школ» два месяца, после чего решила перевестись — потому что не могла постоянно находиться рядом с Бебчуком.
Карстен уверена, что домогательства ощутимо повлияли на нее. «Я после всего этого стала очень неуверенным в себе человеком, — рассказывает она. — В течение года после у меня случались истерики. Было отвращение к себе и к нему. Я не могу адекватно общаться с мужчинами старше себя. Иногда становится страшно без причины».
«Когда я узнала, что была не единственной жертвой, появилось еще и ощущение предательства, — говорит Карстен. — Ведь все им верили».
Похожие истории, как рассказали «Медузе» выпускники и бывшие сотрудники школы, повторялись в «Лиге школ» в течение 21 года — все то время, что она существовала; ранее аналогичные случаи происходили в школе «Икс», где Бебчук работал до того. «Медузе» известно о более чем двух десятках человек, которые заявили, что стали жертвами сексуального насилия и домогательств со стороны Бебчука и его заместителя Николая Изюмова. По мнению бывшего психолога «Лиги школ» Ивана Лебедева, случаев было гораздо больше — просто многие не хотят рассказывать о своем опыте.
Школа для особенных
«Лига школ» (средняя общеобразовательная школа № 1199) открылась в 1994 году в небольшом двухэтажном здании желтого цвета — раньше оно принадлежало типовому детскому саду — в районе Ясенево на юге Москвы. С самого начала здесь проповедовали особый подход к обучению — большинство образовательных сайтов называли «Лигу» школой для одаренных детей. Выпускница Кристина (имя изменено по ее просьбе — прим. «Медузы»), учившаяся там с 2007 по 2010 год, вспоминает, что школьникам часто говорили, что в будущем они должны стать «новой элитой России». «Мы ходили в школу с ощущением, что мы особенные, [и поэтому] очень много учились. Преподаватели пропагандировали идею, что мы все — эксклюзивные, а чтобы получить еще более эксклюзивные знания, нужно быть ближе к [их] источникам, то есть к [учителям]», — рассказывает она.
В школу принимали с 7-го класса, каждый год в ней учились около 60 человек — в десять раз меньше, чем в средней московской общеобразовательной школе. Поступить было непросто. Помимо собеседования, во время которого школьников расспрашивали об их жизни, друзьях и любимых книгах, абитуриентам приходилось сдавать письменный тест с заданиями по логике, литературе, искусству и играть со старшеклассниками в игру «Крокодил», которая «раскрывала их характеры». «В школу в итоге попадали не самые добрые подростки, считающие себя особенными. И среди них хотелось быть лучшей», — говорит одна из выпускниц.
Занятия в «Лиге школ» сильно отличались от занятий в обычных школах: там, например, изучали латынь, а уроки ботаники проходили только в сентябре и мае, когда цветут растения. История, литература и история искусств были синхронизированы друг с другом: сначала Античность, потом Средневековье, Возрождение и так далее. Два раза в год проводились конференции, для которых школьники готовили серьезные доклады. Все опрошенные «Медузой» выпускники сказали, что учиться в «Лиге школ» было очень интересно.
В образовательной программе «Лиги школ» (она выложена на сайте департамента образования) сообщалось, что «неформальные человеческие отношения в школе в высшей степени плодотворно влияют на образовательный процесс». «В школе есть только одна догма, звучащая парадоксально: „Никаких догм“», — провозглашала программа.
Поведение в «Лиге школ» регулировалось собственной конституцией. В разделе с «базовыми понятиями» в ней указывалось, что свобода — «это отсутствие запретов или ограничений какой бы то ни было ненасильственной деятельности; иначе говоря, не спрашивая разрешения, можно делать все, что хочешь, если при этом не наносится вред другим». Также был пассаж о том, что «действия, вызывающие применение насилия, должны быть известны заранее, а процедуры применения насилия по возможности неизменны». «У преподавателей могут быть „любимчики“, — сообщалось в конституции. — Но, в отличие от других школ, у нас с „любимчиков“ спрос больше и строже».
Большинство учеников хотели стать «любимчиками» Сергея Бебчука и Николая Изюмова, двух руководителей «Лиги школ».
Директор «Лиги школ» Сергей Бебчук на уроке информатики, 1 ноября 1994 года
Профессиональный программист Бебчук окончил факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ, а в школе начал работать с 1988-го — преподавал информатику, например, в физико-математическом лицее «Вторая школа». За 20 с лишним лет преподавательской работы у Бебчука сложилась весомая учительская репутация, и о нем не раз писали в прессе. В «Вечерней Москве» его называли «первопроходцем, не боящимся никакой работы». «Русский репортер» сообщал: «Сергей Бебчук — „неправильный“ директор, меньше всего он напоминает монарха, а назвать учеников и учителей „Лиги школ“ подданными — значит просто их оскорбить, они скорее уж граждане свободной республики». Сам Бебчук в свою очередь заявлял: «Наши выпускники никогда не будут жертвами, мы воспитываем характер». Также он хвастался тем, что у него нет своего кабинета, и рассказывал, что делит помещение со своим заместителем Изюмовым. По словам выпускницы «Лиги школ» Нины (имя изменено по ее просьбе — прим. «Медузы»), именно в этой комнате Изюмов к ней неоднократно приставал.
Изюмов, получивший прозвище Михалыч за свои панибратские отношения с учениками, приехал в Москву из Санкт-Петербурга в начале 1990-х. Он окончил кафедру научного коммунизма философского факультета Ленинградского государственного университета. До переезда в Москву Изюмов, по словам нескольких источников «Медузы», работал в петербургском интернате для сирот, а уже в Москве — в детском доме в Лобне. «Страшно представить, что он мог там делать», — сказала одна из выпускниц «Лиги».
В «Лиге школ» Изюмов вел экономику, физкультуру и внеклассные кружки, а перед завтраками произносил мотивирующие речи. Он часто фотографировал учениц. «После выпускного я попросила его прислать все фотографии, на которые я попала, — рассказывает одна из выпускниц. — И он, видимо случайно, прислал фотографию моей одноклассницы, снятую с такого ракурса, что хорошо видна ее грудь». Изюмов женат, у него есть сын.
По мнению нескольких бывших учеников «Лиги», вся система обучения в школе была построена так, чтобы преподаватели могли легко найти жертв и безнаказанно сексуально домогаться учеников.
Все новички «Лиги школ» перед началом учебного года в конце августа отправлялись с преподавателями в трехнедельный поход в Крым. «Там все и начиналось, — говорит одна из выпускниц. — Меня — обнаженную — Бебчук мазал кремом от загара. Кроме того, там присматривались к новеньким. Искали одиноких, смотрели на их слабости, проблемы в семье, чтобы потом ими можно было воспользоваться в нужный момент».
«Бебчук относился к походу крайне серьезно, — вспоминает выпускница Светлана Бозрова. — Не успевавших идти быстро — пинал ногами. Он вообще позволял себе распускать руки. Как-то на одной из перемен в школе он услышал, как несколько учеников ругаются матом. Одного из них он ударил по голове, у него лопнула барабанная перепонка».
Поход был не единственным методом инициации семиклассников. Все ученики первые полгода обучения ежедневно мыли полы: директор школы говорил, что им полезно вместо зарядки поползать между партами.
Почти каждый день у входа в школу учеников встречал «Михалыч». Он целовал в щеку каждую девушку, иногда промахивался и целовал в губы. Часто обнимал, трогая руками спину и ягодицы. Выпускница «Лиги школ» сказала «Медузе», что боялась заходить в школу, понимая, что ее «ждет влажный поцелуй». По словам Светланы Бозровой, большинству учеников такое приветствие не казалось ненормальным.
Татьяна Карстен рассказывала о поцелуях Изюмова родителям. Те удивлялись, отец шутил: «Что общего между педофилом и учителем? Они любят детей».
Николай Изюмов (слева в первом ряду) в детском лагере «Поречье» со школьниками, конец 1990-х
Бывший преподаватель театральной студии «Лиги школ» Ирина Дмитриева сказала «Медузе», что Изюмова «в шутку называли педофилом». При этом, по ее словам, никто не подозревал, что за этими поцелуями могут скрываться систематические сексуальные домогательства. Поцелуи выглядели так, «будто отец встречает детей», добавляет школьный психолог Лебедев. «Изюмов не скрывал этого, не делал из этого тайну. На одном из выступлений он сказал: „Какие красивые девочки, как я вас люблю“, — вспоминает он. — Это казалось обыденным».
Обыденным, говорит Дмитриева, казалось и то, что Изюмов иногда сажал учениц на колени. Он говорил, что так учит девочек общаться с мальчиками. «Бебчук считал, что без близкого общения невозможно передать идеи и взгляды, — добавляет одна из выпускниц. — Все быстро сломалось — и отношения стали очень близкими».
Бозрова вспоминает, что перед началом учебного года на собрании новых учеников Изюмов предупреждал, что с некоторыми учащимися у него «близкое общение», — но о сексуальных домогательствах она тоже не подозревала. Когда Бозрова была в 10-м классе, до нее доходили слухи, что Бебчук приставал к ученице — но тогда все в школе были уверены, что эти слухи распустили представители Департамента образования Москвы: директор и зам часто рассказывали ученикам, что чиновники хотят закрыть необычную школу.
Каждый Новый год учеников «Лиги школ» вывозили в детский лагерь «Поречье» недалеко от подмосковного Звенигорода. Там школьники ставили спектакли и гуляли по лесу. Ученики жили в комнатах по три-четыре человека. Каждое утро Изюмов появлялся в спальнях школьниц. «Доброе утро, птенчики», — говорил он при входе в комнату. Он садился на кровати и целовал каждую школьницу.
Другим местом, где, по рассказам бывших школьников, происходили домогательства, была деревня Боброво. «Бебчук крайне харизматичен и очень-очень умен, — объясняет Бозрова. — В отличие от Михалыча, он в школе особо ничего себе не позволял, поэтому ученики крайне ценили неформальные моменты на даче».
В январе 2017 года корреспондент «Медузы» побывал в Боброво. В доме Бебчуков никого не было; их сосед Валерий (единственный, кто живет в деревне зимой) рассказал, что бывший директор «Лиги школ» провел в Боброво все праздники. В новогоднюю ночь они играли в хоккей мячом и запускали фейерверки. Бебчука Валерий описал как «хорошего человека у себя на уме». «Привозит мне продукты, а я ему взамен снег чищу, — пояснил он. — Школьниц к нему всегда много приезжало. Он себя с ними и с женой всегда очень серьезно вел — все должно было по-его. Ругался, когда кто-нибудь перекладывал его вещи».
Баня, в которой, как рассказывает Карстен, Бебчук ее парил и целовал, стоит между рекой и хвойным лесом. От дороги и остальной деревни ее отгораживают два дома и высаженные в линию деревья — так, что происходящее в бане ниоткуда не просматривается. Дверь в баню подпирается палкой. Рядом со зданием до сих пор стоит украшенный синей мишурой снеговик, которого семья Бебчуков слепила на каникулах.
Также на участке бывшего директора «Лиги школ» располагаются три больших дома, отчасти выстроенных силами школьников, и еще три бани. Во дворе — колодец с деревянным подъемником и туалет, на котором висит табличка «Свадебный салон». По словам одной из жертв домогательств, в Боброво у нее возникало ощущение оторванности от мира и невозможности сбежать (деревня и правда находится в глуши; к ней ведет по лесу безлюдная грунтовка).
Из «Лиги школ» в Боброво часто приезжали большими компаниями, иногда по 15–20 человек — вместе веселились, ходили в баню, гуляли. Однажды, в 2005 году, побывала там и Дмитриева. Она видела, что школьники учились с раннего утра до вечера. Каждый день они ходили в баню: мальчики мылись отдельно, Бебчук — вместе с девочками. Дмитриевой тогда не показалось, что происходит что-то неправильное. «Он заходил туда с женой, — вспоминает она. — В построенной в „Лиге“ системе координат это не казалось чем-то ненормальным. Казалось, что в идеальной системе не может быть подвоха».
«В школе восхищала эта близость с учителями, замкнутая атмосфера, — подтверждает психолог „Лиги“ Иван Лебедев. — Это история про инцест и про безграничные авторитеты».
Баня на территории участка Бебчуков, в которую, по рассказам бывших учениц «Лиги», директор ходил вместе со школьницами
«Какая разница, если любовь?»
Первые случаи сексуального насилия со стороны Бебчука и Изюмова, как рассказали «Медузе» их бывшие ученицы, произошли еще в начале 1990-х — когда оба учителя работали в небольшой школе «Икс» (№ 1561; «Икс» расшифровывается как «Интеллект, красота, совесть»), находившейся в том же Ясенево.
Лера (имя изменено по ее просьбе — прим. «Медузы») училась там с 1991 года. Бебчук для нее был авторитетом, он красиво и вдохновенно рассказывал про роль интеллекта в жизни человека, часто приглашал смотреть фильмы у него дома (Лера побывала на нескольких киносеансах, после чего родители попросили ее на них больше не ездить).
В конце восьмого класса Лера перед походом, в которые в школе «Икс» также ходили регулярно, вместе с другими учениками сшила в здании школы спальные мешки — так, чтобы в каждый помещались три человека. В первую же ночевку в походе Бебчук сказал ей, чтобы она легла спать с ним в одном спальнике. «Обязательно спать в обнимку, это приятно», — объяснил учитель. Лере предложение показалось странным, но она подумала: «Он руководитель, нужно слушаться». Всю ночь она боялась сбросить с себя его руку. «Мне было неприятно и страшно, я чувствовала себя бессильной, — вспоминает Лера. — Я помню свое оцепенение и беспомощность. Всю ту ночь я не спала. Оставалось ждать».
Утром она напросилась в палатку к двум одноклассникам. Когда она сообщила им о случившемся, те не удивились и сказали, что уже слышали о похожих случаях. Позже Лере говорили об однокласснице, к которой Бебчук приставал в другом походе.
В следующем учебном году Бебчук не проявлял к ней никакого внимания. Он начал встречаться с ее подругой Мариной (имя изменено — прим. «Медузы»). По словам Леры, Марина рассказывала одноклассницам, что влюблена в учителя, после уроков ездила к нему в квартиру в Бутово. В школе они никак не демонстрировали свои отношения. Марина рассказывала Лере, что до 16 лет они занимались только петтингом. Когда ей исполнилось 16, она забеременела. После аборта их отношения продолжались еще несколько месяцев. (История Марины известна «Медузе» со слов Леры: по ее словам, Марина разрешила ей рассказать об этом журналисту. Сама Марина с корреспондентом «Медузы» разговаривать не стала. О том, что одна из учениц сделала от Бебчука аборт, также упоминали еще несколько выпускников школ, в которых он работал.)
В 1993 году, когда Бебчук уволился и начал создавать «Лигу школ», в школу «Икс» пришла преподавателем истории искусств Анастасия Лосева (будущая жена Бебчука), а Николай Изюмов начал вести там экономику и играть роль своего рода массовика-затейника. Например, на зимних каникулах он вывозил учеников в тот же подмосковный лагерь «Поречье», куда впоследствии будет ездить с детьми из «Лиги». В 15 лет Лера оказалась там в первый раз. Когда она осталась наедине с Изюмовым, тот обнял ее и начал ощупывать. Девушка убежала.
Через несколько недель в школе «Икс» проходила дискотека. Во время одной из песен Лера танцевала с Изюмовым. Он крепко к ней прижимался, потом предложил отойти в сторону. Они вышли в коридор. Изюмов сказал ей, что она ему нравится. «Вы же учитель?» — спросила она. «Какая разница, если любовь?» Изюмов сослался на отношения Бебчука с Мариной. «Мы можем так же», — сказал он. Лера прервала разговор и ушла. Изюмов больше к ней не подходил, а вскоре перевелся из «Икс» в «Лигу школ».
Одно из зданий детского лагеря «Поречье»
Вера Воляк училась сначала в школе «Икс» (в 1991–1994 годах), а потом в «Лиге школ» (в 1995–1996 годах). В своем видеообращении (есть в распоряжении «Медузы») она рассказала о продолжительной сексуальной связи с Бебчуком. «Первый раз это было, когда поехали к нему домой записывать дискотеку, мне было 14 лет, — говорит Воляк на видео. — Это все долго продолжалось». По ее словам, у нее был секс с преподавателем после уроков, у него на даче, в автомобиле. За день до того, как Бебчук женился на преподавателе истории искусств Анастасии Лосевой, он сказал ей: «Я женюсь, но ничего, я выпрошу на тебя индульгенцию. И ты, когда будешь замужем, заранее выпроси индульгенцию на меня. Мы с тобой всю жизнь будем».
Когда Вере исполнилось 15 лет, они вместе с Бебчуком и Лосевой занимались сексом втроем. «Несмотря на многократный секс, при котором, по словам Бебчука, у него не раз „рвалась резиночка“, я не залетела», — говорит она.
В 10-м классе к Воляк начал приставать и Изюмов. Прогуливая уроки, она оказалась у него дома. Там он раздел ее и разделся сам. «Я лежала у него на кровати, — вспоминает Воляк. — Он начал дело, но не закончил».
Воляк несколько раз соглашалась поговорить с «Медузой», однако интервью так и не состоялось. Видеообращение «Медузе» с согласия Воляк передали выпускники, проводившие собственное расследование в отношении Бебчука и Изюмова.
* * *
У 13-летней Нины были проблемы с родителями. Она чувствовала себя одинокой — и в «Лиге школ», куда она поступила в 1994 году, ей сразу понравилось. В школе была «семейная атмосфера», и ее не удивляли ежеутренние поцелуи Изюмова.
Изюмов в то время — помимо основных обязанностей — выполнял в «Лиге» еще и функции психолога. Он просил школьниц почаще заходить к нему на разговоры. Беседы проходили в небольшой комнате, которая закрывалась на замок.
Нина ходила туда весь год, пока училась в седьмом классе. Изюмов сажал ее на колени; они разговаривали об учебе и трудностях в общении с одноклассниками. Учитель для девушки был одним из немногих людей, с которым можно было быть откровенной. Во время этих разговоров он постоянно ее целовал, засовывал язык в рот, гладил тело, залезал рукой под кофту. Иногда говорил: «Ты такая хорошая, ты мне очень нравишься». «Мне было 13 лет, не время для критического осмысления», — говорит Нина. На такие «беседы» ходили и ее одноклассницы.
Ближе к концу года замдиректора предложил зайти Нине к нему домой за книжкой Ницше, которую Нина не смогла найти в школьной библиотеке. Изюмов тогда жил в доме на Литовском бульваре в десяти минутах от школы — дошли они туда вместе. В квартире он попросил Нину снять кофту и лечь на кровать. Школьница выполнила просьбу, но ей стало страшно, и она начала дрожать. Изюмов отпустил ее. Дело было незадолго до летних каникул, и до октября она Изюмова больше не видела.
Когда они встретились в школе, Изюмов вручил ей написанное от руки письмо на тетрадном листе (Нина показала его корреспонденту «Медузы»): «Вообще-то мы с тобой давно не виделись. Но судя по твоей реакции, это не имеет значения. Ты даже предпочла меня не заметить. Это очень грустно, потому что я скучал по тебе очень. Боюсь, что мы с тобой так далеко разошлись, что мне нет смысла больше надеяться на те добрые отношения, что были. Наверное, я уже достаточно долго сидел и грустил по тебе».
«Он психологический абьюзер, он находил слабых девочек из сложных семей и всем говорил примерно одно и то же: „Я твой единственный друг“», — говорит Ирина Дмитриева.
В 2016 году Изюмов переехал в тот же дом в Ясенево, в котором живет Нина. Они несколько раз встречались, но не здоровались.
В 2006 году 14-летняя Лида (имя изменено по ее просьбе — прим. «Медузы») отправилась на новогодние праздники в лагерь «Поречье». Однажды вечером после отбоя к ней в комнату зашел «Михалыч». Он прилег к ней в кровать, обнял, у него была эрекция. Лида замерла, думая только о том, чтобы ничего больше не произошло. Изюмов вышел из комнаты.
Летом 2007 года ее отправили подтягивать математику в деревню Боброво. К тому моменту Бебчук стал для Лиды «родной фигурой и наставником, помогал, слушал», они беседовали о жизни. В первые дни он парил ее голой в бане.
В доме Бебчука вместо кроватей стояли большие полати — двухэтажная деревянная конструкция, на которой помещалось до 15 человек. Лида спала на втором этаже, Бебчук внизу. В одну из ночей ей не удавалось заснуть, она ворочалась. Бебчук услышал. «Не можешь уснуть? Иди сюда, будем вместе засыпать». Лида спустилась. «Забирайся под одеяло», — сказал ей преподаватель.
Так и не сумев заснуть, Лида вышла из дома и отправилась гулять по ночной деревне. Около шести утра она увидела на крыльце Бебчука. Он был взволнован и предложил пойти в баню. «Зачем?» — спросила Лида. «Надо помыться», — сказал Бебчук. Когда они зашли внутрь, преподаватель сказал ей раздеться. Лида отказалась. «А как же ты будешь так мыть голову?» — спросил Бебчук, но ученица ушла из бани.
В следующие несколько дней они с директором регулярно оставались наедине, чтобы позаниматься математикой. Иногда, разбирая уравнения, Бебчук обнимал ее и переводил тему на их отношения. «Мы должны с тобой дружить», — говорил он.
Когда в Боброво приехала другая ученица «Лиги», Лида рассказала ей, что Бебчук к ней приставал. Через минуту оказалось, что учитель слышал разговор — он сидел под открытым окном на улице. Директор никак не прокомментировал услышанное. В начале следующего учебного года Лида перешла на обучение экстерном.