Сотрудники МЧС каждый день выручают других из беды, а между тем сами находятся в ситуации постоянного стресса. Мизерная зарплата, нехватка оборудования и другие причины, которые привели спасателя из Екатеринбурга к самоубийству.
// ekburg.tv
15 ноября в одном из домов Чкаловского района Екатеринбурга повесился мужчина. Отец двоих детей, спасатель первого класса, профессиональный водолаз, много лет проработавший в МЧС. Ему было 34 года.
По словам коллег погибшего, этот поступок во многом вызван общей неустроенностью жизни спасателей, условия которой каждый год становятся все хуже. Имеют место слухи о том, что руководство МЧС распространило по региональным подразделениям распоряжение о профилактике суицида среди сотрудников ведомства. Речь, конечно, идет не о руководстве и не об административных должностях, а в первую очередь о тех, кто первыми срывается на помощь по сигналу тревоги.
Роман Никитин, спасатель Уральского регионального поисково-спасательного отряда МЧС России. Коллега и товарищ погибшего Александра. Он уже несколько лет обивает пороги начальственных кабинетов в попытках добиться нормальных условий работы. Говорит, что уже давно не боится начальственного гнева, потому что ухудшить условия труда спасателей уже очень трудно.
— Роман, в чем проявляется эта неустроенность быта? В обществе сейчас бытует мнение, что люди в погонах в наши дни живут очень неплохо.
— Те, кто в погонах — может быть. Но статус спасателя это другое — де-юре мы гражданские специалисты. И не важно, как часто мы выезжаем на спасательные работы и что делаем, — нет погон, нет и абсолютного большинства привилегий госслужбы. И сейчас у нас нищенские зарплаты, которые выплачивают с задержкой, изношенное до последней крайности снаряжение, отсутствие спецодежды. И это уже не говоря об антисанитарных условиях работы, отсутствии служебного жилья, которое нам вроде бы положено, и других вещах, которые по закону полагаются спасателям.
— Давайте по порядку. Начнем со снаряжения — чего конкретно не хватает?
— Да практически всего. Детально описать трудно. В отряде пять смен, у каждой — свой дежурный автомобиль с обязательным комплектом оборудования. И в каждом чего-то не хватает. Из общих проблем — нет качественных веревок для работ на высоте. То есть они как бы есть, только изношены сверх всякой меры. По такой веревке самому лезть страшно, не то что людей спускать или поднимать. По правилам их должны были заменить уже очень давно. Но на это нет денег.
И нам предлагают работать с тем, что есть. То, что при этом может пострадать, а то и погибнуть и спасатель, и спасаемый, — никого не волнует. Особенно спасатель — многим даже защитные каски годами не выдают. Хотя без них по правилам человек вообще не имеет права выезжать на спасработы. Хотя о чем это мы? Ведь из сотни спасателей нашего отряда большая часть не аттестована на проведение высотных работ, не проходила соответствующее обучение. И по идее вообще не имеет права заниматься подобными работами.
— А как вы вообще тогда можете работать? Самим не страшно?
— Да так и работаем — на остатках энтузиазма и извечном «надо». Пострадавшим ведь не станешь объяснять — ой, простите, мы не имеем права, у нас нет веревок хороших… Зато если спасатель на работе пострадает — по закону он сам себе виноват. Полез в пекло без должного снаряжения и подготовки. И в случае его ранения или смерти, никто из начальства ни за что не в ответе.
— И что, такая ситуация только с веревками? Может дело в том, что высотные работы для вашего подразделения не в приоритете или еще что-то в этом роде?
— Такая ситуация буквально со всем оборудованием, какого не коснись. И с подготовкой всех специалистов.
— Можете привести конкретный пример, когда такая ситуация с нехваткой спецов и оборудования могла обернуться серьезными последствиями?
— Да запросто! Этим летом была авария на хладокомбинате «Норд». Ну приехали наши парни, стоят. И понимают, что если действительно произойдет утечка — они ни черта толком сделать не смогут. Разве что людей прогнать подальше, да самим на месте героически погибнуть. Потому что в отряде нет ни грамотных спецов-химиков, ни соответствующего защитного оборудования, ни тренированных на работу в условиях такой аварии спасателей. Теоретически химслужба есть. Теоретически есть защитные костюмы, аппараты дыхательные… Но практически никто толком не умеет обслуживать эти аппараты, и служба существует только на бумаге. А там, на «Норде», около 40 тонн аммиака было. И если бы все это хозяйство наружу вырвалось — городу мало бы не показалось. Но пронесло, спасибо.
— Ну, аварии на химпредприятиях не так часто происходят. Давайте об актуальных вещах — морозы наступили. В том году в Оренбургской области несколько автомобилистов почти сутки провели в снежном заносе, и часть из них там и погибла. В этом году зима будет более суровая, и МЧС, как я понимаю, постарается избежать повторения той истории. Ваш отряд готов к спасению людей из таких заносов?
— Разве что морально. У людей нет зимнего обмундирования. Ни одежды, ни обуви. По закону и элементарным требованиям техники безопасности, нам обязаны выдавать зимнее обмундирование — куртки, комбинезоны, шапки, теплые перчатки, ботинки. Все это выдается на разные сроки — от года и более. Износ формы при нашей работе очень серьезный. К тому же часть экипировки всегда портится при работе на пожаре, в завалах, перетирается веревками или еще по каким-то причинам. А нам мало того что выдают далеко не полный комплект формы, так еще и не обновляют его годами. Например, обувь — за пять лет мне выдали одну пару зимних ботинок на все сезоны. И все — ни списать их, ни новых допроситься. В последнее время с формой вообще беда. Из последнего, что нам выдали — перчатки. Не зимние — обычные рабочие, копеечные. Сейчас во всем отряде вряд ли найдется хоть один спасатель, полностью экипированный для зимней работы.
— А техника? Оборудование? Сможете вы оперативно выдвинуться к застрявшим в снегах людям?
— Выдвинуться сможем. Только вряд ли доедем. На днях мне один из наших водителей сказал, что в отряде осталось всего 35 литров горючего. Всего! Причем частично это — летнее дизельное топливо, которое запросто может застыть еще до того, как мы доберемся до места происшествия. Сами мы, конечно, в таком случае не погибнем, но помочь пострадавшим не сможем чисто физически. Да и техника… Стоянка отряда забита техникой. Самой разной – есть например два гусеничных австрийских вездехода. Но их просто не на чем везти по дорогам общего пользования к месту проведения поисков. Да и водителей на них нет — тут же нужен человек с правами на управлением трактором. Так что стоят они — красивые и бесполезные. Есть еще гусеничный вездеход «Бобр» – для него кое-как сделали транспортировочную платформу, и теоретически мы можем его вывезти на работы… Но только теоретически. Он у нас больше пяти лет стоит и ни разу еще на настоящих полевых работах не был.
— А авиация? В пургу вертолеты не летают, но в ясную погоду вы сможете быстро долететь до снежного заноса и вывезти оттуда пострадавших?
— Опять же, теоретически. И то — в светлое время суток. Наш вертолет мало того что не оборудован многими необходимыми устройствами, экипаж не обучен полетам в ночное время, а также полетам в гористой местности. Недавно был случай — в Челябинской области мы искали троих заблудившихся. Мать, дочь и сын. Зима, снега, холод. Когда нашли, дочь уже умерла. Женщина и младший ребенок — сильно обморожены. У нас, когда их нашли, только снегоходы. Запрашиваем вертолет, который рядом крутился. Объясняем ситуацию — пострадавшие у нас на руках. Говорим, что обеспечим площадку приземления, говорим, что кострами ее подсветим — смеркается уже. Дел всего на полчаса. Но с вертушки нам отвечают что нет, не имеют права. И улетают. И мы всю ночь тащим двух обмороженных людей и их покойного родственника чуть ли не на руках.
К экипажу вертолета у нас претензий нет — они просто связаны жесткими инструкциями и приказами. Но ведь кто-то же отдавал эти приказы, в результате которых вертолет не может использоваться так, как надо. Вот как на практике. А вы говорите — высаживаться в зону снежного заноса. Да у нас человек недавно ездил учиться на выпускающего (специалист, командующий высадкой спасателей с борта вертолета). Корочки вроде получил, но на деле за время обучения ни разу в воздух не поднялся. Вертолеты у нас больше для красоты. Как было во время наводнения в Ирбите — над затопленными улицами не переставая кружил вертолет. Катал местное начальство и других ViPов. Топлива спалил на танкер, наверное. А зачем? Какой толк?
— То есть получается, что деньги в министерстве есть, и оборудование и техника закупается. Но это не та техника, которая нужна?
— Получается что так. Кто и по какому принципу решает, что именно закупать для отряда, — я не знаю. Но недавно нам пришел новый КамАЗ, в котором имеется комплект аварийно-спасательного оборудования «Медведь». Спасибо, конечно, за обновку, но дело в том, что этот «Медведь» разрабатывался очень давно. С тех пор в автомобилестроении многое поменялось, и стойки крыши, например, этим инструментом уже не перекусишь. Зато по документам у нас есть новый комплект оборудования.
— То есть, оборудования нет, одежды нет, подготовки тоже почти нет. И как выкручиваетесь?
— А за свой счет. Сами докупаем веревки и скалолазные системы, сами покупаем теплую одежду и прочее необходимое. Чтобы людям было не стыдно в глаза смотреть. Им же не объяснишь, почему приехавшие на вызов спасатели не могут им помочь. Да и наша жизнь и здоровье от снаряжения зависят, так что тут хочешь — не хочешь, а приходится искать оборудование.
— Давайте теперь о зарплатах. Сколько сейчас получает спасатель?
— У нас в отряде — от 17 до 24 тысяч рублей. Те, кто 24 имеет — это зубры, которые в МЧС долгие годы работают. Ну, в среднем по отряду около двадцати. И никто индексацию заработной платы уже долгие годы не проводит и не собирается проводить. То есть получаем меньше, чем охранники и квалифицированные грузчики. По закону мы, правда, имеем право на служебное жилье, но на весь отряд всего несколько человек его получило. Остальные выкручиваются, снимают какие-то углы. Вот и представьте — жилье снять сейчас тысяч 15 надо. Остается 5 000, из которых нужно еще то на веревки скинуться, то перчатки рабочие купить. И можно ни в чем себе не отказывать. Мы уже куда только не писали, к большим начальникам ходили. Один из генералов в ответ сказал — шабашьте: «Вы же только сутки на дежурстве. 4 дня свободны. Халтурьте».
— Так может прав генерал? Премьер Медведев примерно то же самое учителям советовал.
— Не знаю, как учителям, а у нас шабашить не всегда получается. График у нас сутки через четверо, это да. Но если происходит что-то, с чем не может справиться дежурная смена — поднимают по тревоге и в эти свободные сутки. И по условиям контракта ты не имеешь права отказаться: получил вызов — мчись в отряд. Кому такой работник нужен? У меня уже было так — устраиваюсь на вторую работу, сообщаю, что спасателем работаю. И мне сразу отказ – тебя же в любой момент вызвать могут. Но шабашим все, конечно, кто чем может. Кто-то охранниками, кто-то грузчиками, кто-то разнорабочими. В основном случайными приработками, которых с каждым днем все меньше — кризис же экономический… А у нас так совсем кризис — нам аванс тут выдали за прошлый месяц. По 2 000 рублей вместо положенных восьми. И сказали, что денег больше нет, и, возможно, до самого Нового года больше ничего не выдадут. И крутитесь, как знаете. Многие ребята сейчас просто в отчаянном положении, особенно те, у кого семьи. И никакого просвета в перспективе не видно.
Официальный комментарий Уральского центра МЧС
Уральский региональный поисково-спасательный отряд МЧС России существует с 1992 года. Отряд подчинен Уральскому региональному центру МЧС России. На счету отряда более 10000 спасательных операций. В состав отряда входит более 130 спасателей различного уровня подготовки и квалификации от рядового до спасателя международного класса. Сотрудники отряда в круглосуточном режиме готовы прийти на помощь в любую точку УрФО и России.
Уральский региональный поисково-спасательный отряд — это уникальное подразделение, которое по своему функционалу и возможностям готово выполнить любые задачи по ликвидации чрезвычайных ситуаций проведению спасательных операций. На вооружении отряда находится все необходимое оборудование и техника. Только в этом году на вооружение поступило 6 современных единиц техники (аварийно-спасательные автомобили на базе «КамАЗ» и «Форд», снегоходы и квадроциклы).
Отряд полностью оснащен специальным оборудованием (гидравлическим, режущим, водолазным оборудованием, плавсредствами, вездеходами и многим другим). Для выполнения аварийно-спасательных работ все спасатели на 100% обеспечены летним и зимним вещевым имуществом. Денежное содержание спасателя состоит из должностного оклада и дополнительных выплат (командировочные, спасработы, премии и др.) согласно приказу МЧС России.
Денежные выплаты обязательного и социального характера выплачены личному составу в полном объеме. Проблем с финансированием нет. Жильем обеспечены все спасатели за исключением трех человек, которые на данный момент находятся в очереди на получение жилья. Обеспечение жильем спасателей имеет приоритетный характер.