Народное творчество

К дверям Администрации Президента РФ подъехала лада-калина цвета баклажан из окон которой доносились восточные мотивы и валил густой дым. Пассажирская дверь распахнулась и на московскую брусчатку ступили стильные лакированные штиблеты. Когда пыль от умчавшейся с пробуксовкой ласточки улегся стал виден и сам приехавший. Оселедец смачно смазанный нутряным свиным салом аккуратно был уложен, пышные вуса горделиво свисали вниз и касались накрахмаленного воротничка с пятнышком кетчупа на уголке. Прекрасно подогнанный китель блистал различными нашивками, аксельбантами и пуговицами. В правой руке был стильный кожаный чемоданчик с прищимленным рыбьим хвостом. Гость столицы решительно зашагал к двери-вертушке Администрации. На входе его никто не встретил и лишь на подходе к центральной лестнице путь ему преградил металлоискатель с улыбчивой девушкой в чине сержанта российской полиции. - Добрый день, - обратилась к нему девушка, - по какому вы вопросу? - Я вас не розумію, - с гордостью прошипел посетитель. - do you speak English? - с надеждой заговорила с ним девушка, посетитель покачал головой. - parlez français? - запинаясь спросила полицейская, ответом было горделивое покачивание. - 你说中国? - в ужасе прошептала покрасневшая девчушка похожая на школьницу перед доской. - Ні, тількі українською! - с победоносным видом возвестил посетитель. - Извините, - спустя некоторое время произнесла девушка после того как порылась в каком то справочнике у себя на столе, - но переводчика с данного языка в Администрации не предусмотрено, выберите любой из языков которые являются официальными в ООН. - Добре, - после некоторых раздумий пророкотал посетитель, - я буду розмовляти вашою собачою мовою! Говорите на русском. - Хорошо, так по какому вы вопросу? Посетитель открыл чемодан и достал какой то листок с большим жирным пятном то ли от сала, то ли от рыбы. - У меня постановление Печерского районного суда о проведении обыска в Администрации Президента Российской Федерации! - Что-что? - не веря своим ушам спросила девушка, - решение какого суда? - Печерского районного! - Позвольте я свяжусь со старшим, - произнесла запинаясь девушка и набрала на пульте какой то номер, потом зашептала в трубку что-то неразборчивое, из трубки слышались какие-то утробные звуки и в конце концов она обернулась к посетителю, - ожидайте сейчас прибудут специалисты. - Какие специалисты?! - возмущенно пророкотал тот, - я следователь по особо важным делам генеральной прокуратуры украины!!! Я требую немедленно предоставить мне свободный доступ ко всем помещениям данного здания. Из неприметной двери к проходной подошли два человека в черных костюмах каждый по голову выше посетителя и вдвое шире в плечах. Следователь притих и с гордым видом стал ожидать стряхивая с носка штиблета уличную грязь. Дверь вертушки закрутилась, вошедшие спросили «Этот?», один из черных костюмов едва заметно кивнул. Люди в белых халатах уверенно и умело скрутили посетителя и не смотря на его вопли «Я следователь, у меня постановление, вы не имеете права» потащили его к выходу и совсем уж неприветливо бросили его в газенваген с красным крестом. Костюмы скрылись и молодой врач подошел улыбаясь подошел к девушке полицейской. - Что тут у вас? - улыбнулся он ей и девушка раскрасневшись улыбнулась в ответ. - Да вот с постановлением об обыске пришел, - смущаясь протянула она засаленную бумажку лобастому медику. - Ну да, это зимнее обострение, сегодня уже третий. То Шойгу пришли допрашивать, то Лаврова арестовывать... Кстати, а что вы делаете сегодня вечером? А за окном падал крупный снег, раскачивался газенваген, а запыхавшиеся санитары курили беломор. Переодетый вахтёром медведь задумчиво и негромко играл на балалайке

 

Больше всего хлопот доставила ему инструкция о том, как вербовать среди местного населения платных доносчиков и осведомителей. Придя к заключению, что невозможно завербовать кого-нибудь оттуда, где начинается Блата, потому что там весь народ меднолобый, он наконец решил взять к себе на службу деревенского подпаска по прозванию Пепка-Прыгни. Это был кретин, который всегда подпрыгивал, услыхав свою кличку, несчастное, обиженное природой и людьми существо, калека, за несколько золотых в год и за жалкие харчи пасший деревенское стадо.
Вахмистр велел его призвать и сказал ему: - Знаешь, Пепка, кто такой "старик Прогулкин"?
- Ме-ме...
- Не мычи. Запомни: так называют государя императора. Знаешь, кто такой государь император?
- Это - гоцудаль импелатол...
- Молодец, Пепка. Так запомни: если услышишь, когда ходишь по избам обедать, кто-нибудь скажет, что государь император скотина или что-нибудь в этом роде, то моментально приди ко мне и сообщи. За это получишь от меня двадцать геллеров. А если услышишь, как кто-нибудь скажет, будто мы проиграем войну, опять приходи ко мне, понимаешь? Скажешь, кто это говорил, и снова получишь двадцать геллеров. Но если я узнаю, что ты что-нибудь скрыл,-- плохо тебе придется. Заберу и отправлю в Писек. А теперь, ну-ка, прыгни!
Пепка подпрыгнул, а вахмистр дал ему сорок геллеров и, довольный собой, написал рапорт в окружное жандармское управление, что завербовал осведомителя.
На следующий день к вахмистру пришел священник и сообщил ему по секрету, что утром он встретил за деревней сельского пастуха Пепку-Прыгни и тот ему сказал: "Батьюска, вчела пан вахмистл говолил, что гоцудаль импелатол скотина, а войну мы плоиглаем. Ме-е... Гоп!" После дальнейшего разговора со священником вахмистр велел арестовать сельского пастуха. Позднее градчанский суд приговорил его к двенадцати годам за государственную измену. Он был обвинен в опасных и предательских злодеяниях, в подстрекательстве, оскорблении его величества и в целом ряде других преступлений и проступков.
Пепка-Прыгни на суде держал себя, как на пастбище или среди мужиков, на все вопросы блеял козой, а после вынесения приговора крикнул: "Ме-е!.. Гоп!"-- и прыгнул. За это он был наказан в дисциплинарном порядке: жесткая постель, одиночка и три дня в неделю на хлеб и воду.
С тех пор у вахмистра не было осведомителя, и ему пришлось ограничиться тем, что он сам выдумывал себе осведомителя, сообщил по инстанции вымышленное имя и таким образом повысил свой ежемесячный заработок на пятьдесят крон, которые он пропивал в трактире "У кота". После десятой кружки его начинали мучить угрызения совести, пиво казалось горьким, и он слышал от крестьян всегда одну и ту же фразу: "Что-то нынче наш вахмистр невеселый, словно как не в своей тарелке". Тогда он уходил домой, а. после его ухода кто-нибудь всегда говорил: "Видать, наши в Сербии опять обделались - вахмистр сегодня больно молчаливый".