a) Привычка Советского Союза
Эх, годы молодые! В 1990-м году я закончил школу и поступил в институт.
Выпускной вечер – блудное лето пред институтом – первая любовь – спирт Рояль – институт…
Глобальный развал привычного нашего бытия, начался еще в 8-м классе. Рижский рынок, модные прически, отмена школьной формы, задрипанные импортные полиэтиленовые пакеты для учебников истории.
Оказалось, что сидевшая со мной, за одной партой Лена – была из многодетной семьи и не могла щеголять модными тряпками. И, наоборот: у “додика” Сережы обнаружился богатый пАпА – он (Сережа) ежедневно менял импортный обвес и блистал, как павлин. Если раньше, старшие прятались покурить в сортире, то теперь, это было круто и положительно – у школьного подъезда дымили все кому не лень, а несогласных учителей посылали в ад.
Да, оказалось, что мой друг Арсен – армянин. А Саша Бухштабер – жид. Раньше, никто об этом не задумывался, а теперь, это стало важным.
Видеосалоны, Макдональдсы, первые предприниматели (из-за парт), рок-н-ролл, хулиганы, постепенно растущие в бандитов (рэкетиров) – все дробило естество нашего советского прошлого.
Как происходил перелом? Быстро и медленно!
Что я, пятнадцатилетний пацан, знал о мире вне СССР? Эдакое, размытое светлое пятно с джинсами Levis и бесконечными фильмами с Брюс Ли. Хотел ли я прикоснутся к тому миру? Хотел! Красивая реклама Зазеркалья была чудесна, но за кадром оставалось одно “но” – материальные вещи предлагалось обменивать на душу.
Кем мы были? Пионерами, банально. Белое, было – белым, а черное – черным. Грех, был грехом.
И вдруг, нам была предложена альтернатива.
Она была проста, как апельсин: все старое - Тьма, а новое - Свет.
И мы с радостью поверили! Западные “ценности”, одним махом снесли “дряхлые” устои.
Понятно ли я объясняюсь?
У Джека Лондона, хорошо описана подобная ситуация. Североамериканские индейцы, годами жили своей жизнью – почитали своих богов и уважали свое бытие. Они, согласно географическим, историческим и ментальным особенностям - проживали в гармонии.
Но стоило индейцу попасть к белым (вернее наоборот), они мгновенно спивались, или проигрывались. Эти “железные” люди (которые, дали бы фору всем белым, вместе взятым) вяли на глазах и превращались в студень. Они сгнивали на глазах.
Почему?
А потому, что предложенные “ценности” были изначально заражены триппером похоти.
Но это сейчас все понятно. А раньше мы напоминали овец, которые за расчесанные кудри, платили своим филе. От нас требовался фарш, а взамен нас вспрыскивали дезодорантом.
ОК! Круто.
Маленький мальчик, всю жизнь учившийся гордится Героями Брестской Крепости и Александром Матросовым (мальчик, воспитывавшийся на банальных “что такое хорошо, и что такое плохо”), вдруг трансформировался в панка и занюхивал клей своим красным галстуком. Это было круто. Это было демократично. Это было свободно.
Это было трагично.
Но заплатить пришлось дорого. Целое поколение молодежи, сполна хлебнуло цену “свободы” – кладбища, впервые после войны, были заселены молодью. Кто спился, кто порвал сердце наркотой, кто схватил модную бандитскую пулю, а кто просто не прижился в новых реалиях. Хороня очередного товарища, мы запивали могильную глину водкой и не задумывались над мрачной тенденцией – все казалось случайной местечковостью. Мол, не повезло. Но кресты плодились постоянно, а мы не шли на пулеметы.
Это время называлось “свободой и демократией” – на Россию возлагались большие “надежды”. И они, практически, оправдались.
Страшно то, что мы все не восстали против этого безумия, а просто “поплыли по течению”. Эта экстремальная и чудовищная новизна, казалась лучшее прошлого.
В 1989-м году, в Москве произошел мегаконцерт Moscow Music Festival 1989, где я махал американским флагом и от души рвал горло. Одна песня, особенно тронула меня – это был медляк Cinderella – Nobudys Full. Песня была красивая, но подсознательно тяжелая. И вот только недавно, я понял, что это был РЕКВИЕМ по всем нам. Том Кейфер пел по нам отходную
b) 90-е
Постепенно, население стало адаптироваться – оно стало привыкать к новому своему бытию. На многие вещи стали смотреть проще – будь то социальный или геополитический беспредел.
Ежедневная смерть и разгул бандитизма, нищета, отчаяние, бездуховность – стало повседневностью. Но большая, красная буква “М” (Макдональдса) и 600-е Мерседесы, с телами в малиновых пиджаках и золотыми побрякушками, скрашивали серость.
Отчаяние?
Оно было Недемократично. Мало того, его глушили круглые лица с ТВ:
- О чем Вы? Нет хлеба? Кушайте пирожные!
Помните, как Хакамада предложила шахтерам собирать грибы и ягоды?
А Президент, в это время стрелял из танков в центре Москвы, бодро рассказывал о “38 снайперах”, танцевал в угаре и ссал на стойку шасси борта №1. Средний класс методично выжигался утюгами, олигархи откусывали страну целыми регионами, а бандиты методично отстреливали себя и прочих. Народ же продолжал опускаться “на дно”. Он умирал. Умирала молодежь…
Мы продолжали хлебать “свободу и демократию” ведрами. Это было жертвоприношение. Но кому?
Наши учителя – миссионеры по демценностям, нашими же руками, пилили наши МБР, ПЛАРБЫ. Они травили не только гражданское общество, но и Армию. Но не просто так! Взамен, нам слали “ленд-лиз” – тушенку, стиральные порошки и б/у шмотье. Мы были благодарны – ведь Цивилизованный Мир, протягивал нам “руку помощи”. Нам отсыпали овса.
Мы настолько привыкли жить в дерьме, что нас не тронула даже Трагедия Первой Чеченской Войны. Всем было плевать. Даже когда, по российскому телевидению показывали, как российский журналист участвует в нападении с чеченами на федералов! Когда он, снимал, как убивают российских бойцов!
Мы опустились до такой степени, что это было “нормально”. Покажи, вместо “Спокойной ночи малыши”, какой ни будь порно ролик – мы бы тоже не возмутились.
Помню, идя в институт через Курский Вокзал, я увидел труп бомжа, лежащего у стены. На протяжении трех дней (я каждый день проходил мимо) он продолжал лежать. Десятки тысяч людей проходили мимо. Они морщили носы от запаха, но это было “не их дело”. Как и тех, в чью обязанность входила “уборка умерших людей”.
Это была ИСТИННАЯ ДЕМОКРАТИЯ – так мы ее понимали.
А, что бы никто не засомневался, “учителя” продолжали гладить нас по головке. Президент же, продолжал пить горькую и веселить весь честной мир.
Народ же, продолжал умирать. Серость городов, разруха, бедность… Обшарпанные дома, общественный транспорт… Пепел. Край.
Да что города? Село спивалось и вымирало быстрее. Это был ужас.
В середине 90-х, я уже имел бизнес. Так вот, платил я только бандитам. Или ментам. Ну, кто как поделит “меня”.
Лицензии? Не смешите? За 200$ я получал всю необходимую разрешительную документацию – и НИ ОДНА КОПЕЙКА, НЕ ШЛА ГОСУДАРСТВУ. Видимо, это и была та самая “шоковая терапия” – те самые РЕФОРМЫ.
А на работу, я брал только многодетных – ибо, им детей кормить нечем было. Другие, хоть как то могли перебиться…
c) 31 декабря 1999
В это время, мы собирались в гости.
И вдруг, на “голубом экране” появляется Борис Николаевич и говорит:
- Ухожу я, россияне. Вову выбирайте, дорогие мои.
Что-то перевернулось во мне – понял я, что “сломалась” НАКОНЕЦ “демократия”. Что, события ждут нас достойные.
Еще раз, уверился я, что Бог любит Россию.
Кончилось смутное время…
P/S. Пеарить ВВП и Медведа, естественно, не буду. Просто, кто жил ТОГДА и СЕЙЧАС, может самостоятельно сравнивать.
Повествование сие, есть эдакое спонтанное воспоминание. Не более. Крик души, так сказать.