Россия - ЕС

Haiwai: Референдум в Голландии показал, что политика ЕС отличается от воли народа

Haiwai: Референдум в Голландии показал, что политика ЕС отличается от воли народа // inosmi.info

 

Не так давно в Голландии прошел референдум, на котором более 61% опрошенных граждан проголосовали против ратификации соглашения об ассоциации ЕС и Украины. Как напоминает информационный портал Haiwainet, именно этот договор стал камнем преткновения, из-за которого и разразился весь украинский кризис.

По мнению специалиста по международным отношениям Син Хуа, результаты нидерландского референдума очень ясно отразили, насколько внешняя политика ЕС расходится с волей самих европейцев. И, разумеется, это ставит в трудное положение как голландское, так и европейское правительство в целом, ведь идти против воли народа они не могут.

Впрочем, пока власти ограничились формулировками о том, что они «учтут» результаты референдума, выразили свою «озабоченность», но отметили, что пока не нашли решения, удовлетворяющего все стороны. Эксперт предлагает разобраться подробнее в обстановке, на фоне которой голландцы решили отказаться от ассоциации с Украиной.

Стоит начать с того, что украинский кризис и связанная с ним нестабильность все меньше нравятся европейцам, которые привыкли к спокойной жизни, а не к постоянным военным учениям. Это слишком большое давление, и никто в Европе не хочет рисковать своей безопасностью ради Киева и ввязываться в затяжное и трудное противостояние с Россией.

К тому же европейцы все более отчетливо осознают, что если и дальше продолжать отталкивать Москву от решения вопроса с Украиной, то сам украинский кризис может превратиться в «мертвый узел». Именно поэтому сейчас набирает обороты идея о том, что ЕС не может единолично решать будущее Киева: это нужно делать при участии России, объясняет Син Хуа.

Пытаясь отстранить Москву санкциями, Европа навредила и себе самой, так что длительное противостояние с Россией ей тоже невыгодно. Поэтому ЕС все же старается не впадать в крайности, все больше стран призывают к диалогу с Москвой, а некоторые, включая Венгрию и Чехию, и вовсе не желают видеть в России врага. И это очень заметно, констатирует аналитик.

С другой стороны, европейцы, очевидно, разочаровались в новом украинском правительстве, поэтому не видят смысла в ассоциации. Украина, где все по-прежнему находится в руках олигархов, а коррупция до сих пор процветает, превратилась бы в еще одну неподъемную ношу для ЕС. А, учитывая, сколько членов было принято в союз ранее, на нем и так лежит огромный груз ответственности, так что вероятность присоединения Украины к Евросоюзу стремится к нулю.

По мнению Син Хуа, голландский референдум отразил политическую обстановку в Европе, а также психологическое состояние простых европейцев. Однако это не сможет так сразу растопить отношения между Россией и ЕС, потому что здесь слишком широкий конфликт интересов, включающий прозападные и пророссийские настроения на Украине, Крым и многое другое. А значит, предугадать, когда же наконец закончится украинский кризис, просто невозможно.

 

Тупик отношений

Евросоюз зафиксировал новые принципы диалога с Россией // lenta.ru

 

14 марта министры иностранных дел Европейского союза сформулировали пять принципов, на которых ЕС намерен строить свои отношения с Россией. Это полное выполнение Минских соглашений как основа для изменения текущей политики ЕС к России; приоритет политики ЕС в отношении других постсоветских стран применительно к его стратегии по России (это относится как к странам Восточного партнерства, так и к государствам Центральной Азии); усиление устойчивости и несвязанности ЕС в контактах с Россией (в сфере энергетической безопасности в отношении снижения зависимости ЕС от российских поставок нефти и газа, в области стратегических коммуникаций и других); согласие на взаимодействие с Россией на избирательной основе в тех вопросах, где имеется объективный интерес со стороны ЕС; усиление поддержки российского гражданского общества.

 

Поэтому отказ ЕС от принципа «business as usual» в начале 2014-го у многих в России, несмотря на всю остроту украинского кризиса, вызвал вздох облегчения. Отход от него позволил отказаться от надоевшей и не приносящей реальных результатов игры в процедурные и нормативные симулякры. А что же взамен? Взамен стороны получили состояние конфликтности в отношениях, которое позволило им моментально вернуться к еще не до конца забытым практикам временам холодной войны — и делать это уже вполне искренне, без лицемерия. Тем самым принцип «business as usual» очень быстро и естественно сменился принципом «hostility as usual» (враждебность как норма — прим. «Ленты.ру»), который и стал превалирующим в отношениях ЕС и России.

 

Но принятие пяти принципов поставило вполне очевидный и, скорее всего, непреодолимый барьер на пути выхода из этого тупика. Тем самым ЕС нормативно закрепил курс на продолжение линии «hostility as usual». И это не только подрывает основы европейской безопасности и стабильности на длительную перспективу, но и значительно усиливает позиции тех кругов в России, которые заявляют, что нам никакой диалог с Евросоюзом и не нужен, что от него только вред для национальных интересов России. В итоге пять принципов ЕС, как это ни парадоксально для их авторов, сыграют на руку прежде всего отечественным еврофобам.

 

Александр Багаев: «Русские будут всегда враждебны»

Многолетний обозреватель английской газеты The Observer и лондонский редактор популярного в США и знаменитого своей пролиберальной позицией журнала Vanity Fair Генри Портер написал в очередной заметке о том, как Россия мешала становлению свободной Европы. // www.vz.ru

 

Поскольку в любом гражданском обществе интересы представителей крупного капитала – это по определению интересы абсолютного меньшинства, то и методы и способы реального продвижения этих интересов никогда не предполагают прямолинейного открытого использования демократических состязательных процедур: абсолютное меньшинство никогда не будет в состоянии навязать свои интересы остальным сегментам общества.

По этой причине Жан Монне последовательно отстаивал и применял на практике принципы, которые можно суммировать так: движение к неочевидным и недекларируемым политическим целям, предполагающим постепенную, поэтапную передачу национального суверенитета надгосударственным институтам, через тоже поэтапную экономическую интеграцию и путем т.н. политики малых шагов, при которой на первый взгляд незначительные подвижки и реформы, не вызывающие в силу этого серьезного политического сопротивления в обществе, со временем неизбежно потребуют и повлекут за собой уже гораздо более серьезные сдвиги в нужном направлении.

Логичным результатом многолетнего применения этого метода является все более ощутимый сегодня дефицит демократизма во всех основных европейских институтах, а его символическим венцом стала провальная попытка написать и принять закрепляющую достигнутую европейскую Конституцию: ее проект был в 2005 году недвусмысленно отклонен на прошедших тогда с интервалом в три дня референдумах во Франции (при явке 69% против проекта проголосовало 55% участников) и в Голландии (явка – 62%, проголосовали против – 61%).

Характерная для «метода Монне» черта: многие положения проваленной «конституции» были тем не менее вскоре приняты – но в виде поправок к уже действующим договорам (известны под названием «Лиссабонский договор»), то есть в рамках процедуры, не требующей обязательного предварительного согласия законодателей каждой отдельной страны – члена Союза.

 

Британский телеканал показал документальный фильм о российских футбольных болельщиках, которые якобы во время чемпионата мира в 2018 году готовы отомстить англичанам за беспорядки в Марселе во время чемпионата Европы 2016 года.

 

Посольство РФ в Лондоне: фильм "Би-би-си" о фанатах нацелен на дискредитацию ЧМ-2018

В посольстве отметили, что фильм о фанатах из РФ производит шокирующее впечатление и создан для того, чтобы отбить желание поехать в Россию на матчи ЧМ-2018 // tass.ru

 

Народовластие. - Русофобия — фундаментальная и неотъемлемая часть западной идентичности

О феномене традиционной западной (и не только) русофобии в интервью EADaily рассказывает ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований Олег Неменский. Олег Борисович, что такое русофобия? Каковы истоки этого явления? Русофобию можно рассматривать двояко. Можно просто как проявление нелюбви к русским и России и исходящего из этого страха. Такие негативные чувства отчасти естественны для любых соседских народов, или же народов, когда-либо друг с другом воевавших. А можно на неё посмотреть иначе и увидеть целую идеологию, во многом схожую с антисемитизмом, только в отношении русских. //  Дальше — volya.ariy.org

 

Ну вот пример, в наше время наиболее актуальный: почему Запад не хочет признать, что наша страна внесла самый большой вклад в победу во Второй мировой войне. У нас просто не понимают, что для того, чтобы западный человек признал это, ему надо, условно говоря, сломать мозги, так как этот вывод противоречит всей его картине мира. Любая война воспринимается как битва добра со злом, победа в войне — это, конечно, победа добра. Для людей Запада эта история выглядит примерно так: во Второй Мировой столкнулось добро в лице США и их западных союзников, отвечающих в этой истории за западную идентичность, и зло в лице гитлеровский Германии. Да, она — тоже часть Запада, но пошедшая неверным путём (а кто безгрешен?), причём по вине конкретного злого гения (Гитлера). В этом участвовала ещё одна сила — СССР, то есть противоположная Западу Россия. Ясное дело, она — зло. Была создана целая теория "тоталитарных режимов", которая объясняла, что СССР и Третий Рейх — примерно одно и то же, только ведь Германия плоха по заблуждению, а Россия — по определению. То, что это вечное зло в лице СССР победило временно-случайное зло в лице Германии, никто не отрицает. Но является ли это частью победы добра над злом? Нет. Мало ли, что пауки друг друга сожрали? Можно ли из-за этого считать СССР частью победившего добра? Нет, конечно. Как же зло может делать добро? Это же нелогично, абсурдно. А, соответственно, США победили, но не окончательно, не вполне — одну Империю Зла повергли, а другую не смогли, потому и начали против неё Холодную войну. То, что Россия (СССР) сильно вложилась в победу над Германией, для западного человека не делает её стороной добра, а, соответственно не делает её и частью стороны победителей. И сколько бы мы ни пытались убедить западных "партнёров" в том, чтобы они признали наш решающий вклад в победу над нацизмом, они не смогут этого сделать. Или, почему т.н. пакт Молотова-Риббентропа рассматривается как преступный сговор, положивший начало войне, а другие подобные договоры, которые заключали с Германией страны Запада, таковыми не считаются? По той же причине: когда добро совершает уступку злу и идёт на какое-то соглашение — это уловка, направленная на последующую победу над этим злом. А когда два зла договариваются друг с другом — это сговор против добра, и он не может рассматриваться в ряду договоров других стран. То же самое — касательно уважения наших павших героев. Для западного человека кажется странным сама идея сопоставлять героизм своих солдат и советских людей, которые видятся просто слепыми рабскими массами, беспрекословно шедшими на убой по воле тирана. Плюс к тому, будучи носителями злой воли, они, несомненно, совершали много попутного зла — и отсюда поиски "миллионов изнасилованных немок" и т. п. Здесь нет равенства в восприятии и в отношении.

 

Вообще, русская русофобия — она обыкновенно даже сильнее, чем западная. Это и понятно, ведь для живущего в России (или вышедшего из России) человека это своего рода больное место. Но по смыслу она от западной ничем не отличается. Думаю, она возникла как результат вестернизации нашей элиты. Мы никогда не были колониальным народом (наоборот, сами были Империей), но на культурном уровне нам свойственно многое из того, что составляет традиционные проблемы культурной жизни бывших колоний. С петровского времени, когда дело образования детей элиты решали через поездки учиться на Запад (или же через приглашение западных учителей к себе) возникла своеобразная субкультура элиты, во многом чуждая местной русской среде, и нередко ей сознательно противопоставленная. А ведь традиция обучения на Западе жива до сих пор. Вместе с западной культурой перенимается и западный взгляд на Россию. Только ещё добавляется болезненный укор в адрес родной страны за то, что она не Запад, что легко перерастает в гневные обвинения. И тут уже трудно уйти от логики: мы не Запад, потому что у нас народ рабский, правители тиранские и т. п. А если человек ещё и находит какие-то причины, чтобы самого себя не считать русским, тем самым как бы отстраняясь от всего местного, то такая логика становится основой для жгучего презрения и ненависти. Кстати, самый старый случай употребления слова "русофобия" — в письме Фёдора Тютчева к своей дочери (1867 г.), и там речь шла как раз о "русофобии некоторых русских людей".

И ещё один яркий пример нашей же русофобии — это украинство, являющееся по сути той же самой идеологической русофобией, но облачённой в форму местного национализма, и рассчитанной на исторически и культурно русских людей. Тебя погружают в информационную атмосферу русофобии и предлагают отречься от русскости, а вместо неё принять идентичность, объединяющую тебя с Западом и позволяющую почувствовать себя частью стороны добра. Но не бесплатно — ты должен стать лучшим борцом со злом (то есть со всем русским), ты должен делом доказать, что ты не русский. И мы видим, к чему это ведёт Украину.

 

Политический географ Романцов: «Русские очень умело создают красивую картинку, но реальность совершенно другая»

Одной из важных в России идей и одновременно стереотипом является мысль о том, что эта страна исключительна. Все началось в те времена, когда существовало единое православное государство, которое ни от кого не зависело, тогда как все остальные были кто под мусульманами, а кто под западными христианами. Потом эта идея получила дальнейшее распространение при большевиках. //  inosmi.ru

 

— Центральной Европе не повезло. Когда европейцы научились плавать на большие расстояния, государства, находящиеся на атлантической периферии, открыли территории, за счет которых могли расширяться. Эти территории были насколько обширны, что небольшая Португалия сумела оставить свой след в Бразилии, Анголе, Мозамбике, на индийском Гоа и китайском Макао. Это произошло благодаря возможности отправиться за горизонт, куда-то плыть и там расширяться. У России, страны на восточной периферии Европы, тоже было в распоряжении огромное, почти бесконечное пространство, за счет которого она могла расширяться. Русские перешли Урал и за последующие 70 лет достигли Тихого океана, к которому с другой стороны подошли западноевропейские страны. Центральной Европе не повезло в том, что она оказалась между этими двумя перифериями. В итоге власть удалось сохранить двум субъектам. Из малых габсбургских государств в швейцарско-немецком приграничье получилась большая империя Габсбургов, а затем Австро-Венгрия. На севере, пожалуй, еще более успешно, из первоначально небольшой Пруссии родилась большая Германия. Польша, у которой на протяжении нескольких веков все было так же хорошо, как у упомянутых государств, в итоге не пережила этих масштабных трансформаций и была разделена. Германия два раза хотела разорвать эти центральноевропейские оковы и стать мировой державой. Когда успех, казалось, был близок, дело заканчивалось огромными потерями. Из этого следует, что если Центральная Европа не будет частью интегрированной Европы, то останется с теми ограничениями, с которыми уже ничего не поделаешь.