Какие стыдливые наци в Латвии и в Прибалтике

"Я человек занятой, перепиской в Интернете мне заниматься совершенно некогда, но тут не удержалась и решила обратиться к латышам–своим одногодкам со словами: "Латвия — это наша родина, а вы — латыши, вспомните, где вы родились — в Советском Союзе". Ну как же можно нас, меня так ненавидеть, ведь я здесь родилась, мой дед, так вышло, служил в латышском легионе. И как вообще можно допускать на портале откровенные оскорбления в адрес русской нации?"— возмущается Жанна.

Однако "органы" среагировали своеобразно. Девушка рассказывает, что ее комментарий был помещен на портале 30 мая, а через месяц отец сообщил, что ее разыскивали люди, представившиеся работниками криминальной полиции. Поскольку законов она не нарушала, не обратила на это внимания — может, бывший друг куда–то влип, он мастер. Но вскоре пошли звонки на работу. Заманивали на встречу хитростью: "Это связано с одним вашим знакомым, если вам небезразлична его судьба — приходите. Не придете — ничего страшного".

"Я пошла — чего не помочь людям в работе, — рассказывает Жанна. — Оказалось — Полиция безопасности на Кр. Барона, 99а. Унизительным отношением запахло уже с порога, когда меня трижды прогоняли через металлоискатель, будто я признанный судом преступник. Дальше — больше. Следователь Рокшане разговаривала со мной откровенно грубо, на "ты" и прямо запугивала. Начала с того, что по–русски ей говорить неудобно, поэтому все будет по–латышски. Насчет переводчика пробурчала, что вообще–то положен, но для меня сейчас нет. Латышским я владею не так хорошо, чтоб вести столь серьезные беседы, да еще в подавленном состоянии и после ночной работы. А давление было конкретным.

Интерес к моей скромной персоне следователь объяснила моим комментарием и пригрозила перспективой в 10 лет тюрьмы за разжигание межнациональной розни: "Если б ты просто обозвала латыша на улице, отделалась бы штрафом и общественными работами, но ты еще и зарегистрировалась на сайте!" А как иначе без регистрации я могла написать комментарий, все ж для этого регистрируются — и что, на всех заводят дела? И что с другими авторами русских комментариев? На это она ответила, что "некоторые уже сидят".

Мое преступление г–жа Рокшане квалифицировала просто: "Ты — расистка", — и привела в подтверждение своей мысли странный пример: "Это то же самое, если я иду по улице, кушаю "Сникерс" и говорю, что это очень вкусная черная шоколадка, в то время как рядом идет негр". Дальше тоже задавала странные вопросы — как я отношусь к георгиевским ленточкам, где была 9 мая, участвовала ли в забастовках, знаю ли о том, что в Латвии запрещено цеплять на машины российские флаги. В конце заставляла подписать документ со словами: "Не подпишешь — не выйдешь отсюда". В состоянии шока я подписала непонятную бумагу, мне напоследок было предложено к следующему разу позаботиться об адвокате, а все русские комментарии того времени с портала враз исчезли. У меня же не осталось никаких бумаг, ни повестки, ни копии протокола.

"Вести Сегодня", естественно, поинтересовалась упомянутым порталом — чудный, мягко говоря, русофобский образчик. Прямо на главной странице идет сбор подписей в поддержку лозунга "Уезжайте домой!". Подписей уже собрано 6725 штук. Тут же разъясняется, что "безумие 9 мая и хоккейные дни показывают то, что так старательно скрывают политики: Латвия полна чужими ей людьми, которые считают ее независимость лишь временным явлением… Российские флаги и георгиевские ленточки напоминают, что среди нас опасные и агрессивные люди…"

Среди комментариев портала, например, такие: "Русских надо бить брутально. Иначе они ничего не поймут и не отстанут" (15.07.09. 18.14), или "…Только один из 100 русских — интеллигент, перед ним снимаю шляпу, остальные — грязь под ногтями, стыд и позор государства (14.07.09 16.03), или "Смерть urlikiem" (так на латышском жаргоне именуются русские) (15.07.09 6.03).

Впечатление такое, что следователь Рокшане работает прямо–таки в интересах данного портала, а не Полиции безопасности государства. Однако спросить ее об этом не удалось. В дежурной части ПБ журналисту вначале пояснили, что у них вообще нет следователя с такой фамилией. Затем выдали не менее удивительное объяснение: что вообще–то следователь такой есть, но у нее другая фамилия и в принципе ведомство на вопросы отвечает только по электронной почте. Странная история, хотя Жанна уверяет, что дважды звонила Рокшане в ПБ и ее звали к телефону. Но удостоверения девушка не видела — следователь такой фамилией назвалась на словах.

"Этому абсурду можно дать два объяснения, — считает правозащитник Геннадий Котов. — Очевидно, Полиция безопасности, опасаясь сокращений кадров, дабы показать свою бурную деятельность и нужность, на ровном месте стряпает громкие дела. Хотя за такие вещи дело возбуждать надо против следователя. Оставлять как само собой разумеющееся целый портал, разжигающий национальную ненависть в отношении русских, не замечать оскорбительных и агрессивных высказываний на нем, но привлекать человека за совершенно нейтральное мнение — это, выходит, полиция не безопасности, а антибезопасности. Раз она делает вид, что не замечает откровенной угрозы обществу, исходящей от латышских нацрадикалов, значит, сама потворствует разжиганию межнациональной розни. Зачем нам тогда вообще ее содержать?"

Что интересно, в это самое время спецслужбы просят правительство расширить их полномочия. Мол, осенью грядут массовые беспорядки, поэтому пусть им закон позволит предупреждать хулиганства ради спокойствия общества. Спору нет, закон и порядок — в наших общих интересах, однако методы, которые исповедует ПБ еще до расширения полномочий, никак не могут вызывать у русских жителей спокойствия. Если с точки зрения националистического портала именно мы являемся причиной всех латвийских бед, а Полиция безопасности явно подыгрывает порталу — можно представить, какой "порядок" там мечтают навести.

Поэтому и наша героиня в итоге решила выбрать единственно верную линию защиты — нападение. Законное, естественно. И при помощи специалистов разобраться в деле по существу: кто и на каком собственно основании ее допрашивал? В чем заключается ее провинность? С какой стати ПБ вторглась в ее частную жизнь и звонила на работу — девушка собирается на повышение, и разные сомнительные "сигналы" — это уже недопустимый способ давления. Отдельному разбирательству подлежат сами методы работы — почему человека заманивают в ПБ хитростью? Почему запугивают? Почему проявляют неуважение? Вся Европа отстаивает права заключенных, а у нас добровольно пришедший на разговор человек должен чувствовать себя будто состоявшийся преступник. Так что продолжение следует…

Славянский шкаф не продаем!

Если спецслужбы начинают проявлять к вам интерес, имейте в виду:

— вы не обязаны откликаться на их телефонное приглашение. Официальный документ — повестка, на котором указана цель встречи. Для них тем и удобно телефонное приглашение, что в разговоре легко уйти от ответа на прямой вопрос, а человек погружается в нервное состояние — это уже способ давления!

— если следователь во время разговора начинает переходить на другие темы, не имеющие отношения к сути дела, имеете право не отвечать на такие вопросы.

— на встречу можно идти с адвокатом, но отношения с ним должны быть оформлены по форме. Если идете один, проконсультируйтесь с юристом заранее.

— разговор должен вестись на том языке, который удобен "клиенту". Если вы не понимаете протокола и вам не предоставляют переводчика, имеете полное право не подписывать его (вообще незнание столичным спецслужбистом языка половины рижан само по себе указывает на неполное служебное соответствие).

При периодических обострениях полемики о противоположно трактуемых исторических событиях многие говорят политикам — оставьте, мол, историю историкам, а сами займитесь насущными проблемами.


К сожалению, этот хороший совет исполнить не так-то просто. Во-первых, отношение к прошлому во многом определяет и сегодняшнее поведение политиков. Во-вторых, свободная историческая дискуссия у нас и юридически невозможна, ибо "единственно правильный" взгляд на последние 70 лет истории Латвии закреплен в официальных нормативных актах. Прежде всего — это три декларации Сейма — об оккупации (1996), о латышском легионе (1998) и об осуждении осуществлявшегося в Латвии тоталитарного коммунистического режима СССР (2005). Там и о ликвидации "последствий оккупации", к числу которых физически принадлежат как автор, так и множество читателей моей статьи, все сказано.

Что интересно, такие декларации имеют тенденцию выполняться. К примеру, численность латышей в Латвии с 1989 года сократилась лишь на 3%, поляков — на 11%, литовцев — на 12%, русских — на 30%, белорусов — на 31%, украинцев — на 38%, евреев — на 56%.

Декларация о латышском легионе принята 29 октября, в тот же день, тем же составом депутатов, и, видимо, с теми же целями, что и закон об образовании, предусматривавший в исходной редакции полную ликвидацию государственно финансируемого среднего образования на русском языке.

На упомянутой нормативной базе составляются и приговоры Конституционного суда: "…первым делом следует иметь ввиду, что это дело нельзя рассматривать в отрыве от сложной этнодемографической ситуации, образовавшейся в результате советской оккупации и … целенаправленно осуществляемого СССР геноцида против народа Латвии … В результате уменьшилось число латышей, … но существенно возросло число инородцев … [и] была образована базирующаяся на принципе сегрегации отдельная параллельная сеть русскоязычных школ". (из преамбулы к Приговору от 13 мая 2005 в деле №2004-18-0106 по иску о неконституционности "школьной реформы"). В период кризиса оказалось, что латышская "сеть" тоже является последствием "оккупации" и подлежит ликвидации. И это закономерно, ибо за весь период второй независимости не было построено ни одного нового школьного здания.

Для идеологического воздействия на массы предусмотрен закон о праздничных, памятных и праздничных днях: одна "оккупация" — 17 июня, и три "коммунистических геноцида" — 25 марта, 14 июня, первое воскресенье декабря.

Разумеется, как человек, имеющий право законодательной инициативы, я неоднократно находил процедурные возможности для обсуждения в Сейме и постановки на голосование учета пенсионного стажа и для узников нацизма, замены термина "оккупация" на "инкорпорация", а "геноцид" на "террор". Дважды даже удалось потребовать считать декларацию о легионе не действующей с момента принятия.

Видимо, для таких, как я, и придумана действующая с 1 июля сего года статья 741 Уголовного закона, предусматривающая до 5-ти лет тюрьмы за отрицание, оправдание или прославление таких деяний как геноцид, военные преступления и преступления против человечества.

Поправки в Уголовный закон были внесены по инициативе двух министров от ТБ/ДННЛ в формальной связи с решением Еврокомиссии установить соответствующие наказания для лиц, не желающих считать преступными деяния нацистов. Увы, текст статьи никакой разницы между преступлениями нацистов и вымышленными "преступлениями" коммунистов не устанавливает. Мои законодательные предложения, исключающие возможность расширительного толкования решения Еврокомиссии, были отклонены. В дебатах по этому поводу я и пообещал поставить эксперимент на себе: опубликовать после вступления закона в силу статью, отрицающую "оккупацию" и "коммунистический геноцид" и послать ее в Генеральную прокуратуру на "рецензию". Прокуратура переслала мое письмо в полицию безопасности (ПБ), а это до боли знакомое мне учреждение 16.07.2009 года приняло постановление о начале соответствующего уголовного процесса.

Статья "Отрицаю и прославляю" была размещена аккурат 1 июля на сайте Штаба защиты русских школ и привела к приостановке его работы согласно письму ПБ Nr. 21/3196 от 22.07.2009 на имя владельцев соответствующего сервера. Сайт, доставшийся мне в наследство от Юрия Петропавловского в период возбужденного ПБ судебного процесса о деятельности "незарегистрированной общественной организации", пал невинной жертвой моего юридического исследования, но, после удаления крамольной статьи, был восстановлен.

Интересна сама дата начала уголовного процесса — 16 июля. Именно в этот день Сейм сразу во всех чтениях принял поправку к закону о праздничных, памятных и отмечаемых днях, объявив 23 августа днем памяти жертв нацизма и сталинизма. Я, как и обычно, "отметился" в дебатах, трижды, на разных этапах прохождения законопроекта, высказав свою точку зрения на несовместимость этих понятий. В прениях меня поддержал и депутат от родственной фракции Николай Кабанов.

Если в самой статье Уголовного закона прямой идеологической трактовки исторических событий не содержится, то тут уж Сейм постарался расставить все точки над "i". Ну и фигурант процесса снова проявил свою "антигосударственную сущность".

Автор надеется, что в результате эксперимента получит-таки авторитетное заключение на тему, была "оккупация" или ее не было, причем за подписью самого начальника ПБ генерала Рейниекса.

По имеющейся в распоряжении портала DELFI информации, организатор мероприятия Улдис Фрейманис был вызван в Полицию безопасности для допроса по делу, открытому в связи с анонсированным шествием. Поэтому он в акции не участвовал.

Помимо того, уже в ходе акции полиция задержала Игоря Шишкина (на фото). Он сопротивлялся, и его буквально волокли к машине полиции четыре сотрудника правоохранительных органов. Полиция задержала еще одного участника акции с плакатом "Спасибо стражам народа — народным партизанам — 1944-1956".

Вокруг полицейского микроавтобуса с задержанными собрались пенсионеры, они выкрикивали: "Полиция — прислужники красного мэра! Сколько вам платит Москва?". Участники акции протеста называли полицейских "ушатие"…

По информации портала DELFI, полиция остановила шествие в Вецриге, поскольку на месте не было организатора мероприятия Улдиса Фрейманиса, который обязался обеспечить порядок.

Всего до Милды дошли около 40 участников акции, в основном пенсионеры. Они возложили цветы и три венка. Одна пожилая дама развернула плакат: "Прочь коллаборационизм. Требуем деколонизации". Затем между участниками и противниками акции началась дискуссия о значимости этого дня.

Отметим, что первоначально у Музея оккупации собрались участники акции — всего около двух десятков молодых людей и пенсионеров, среди которых был член бывшей организации "Перконкрустс" Игорь Шишкин.

Рядом собрались противники акции — молодые люди из организации "Наш выбор", одетые в футболки с логотипом организации и лозунгом "Гитлер капут". Представитель противников акции депутат Юрмальской думы Игорь Дрея отметил: "Я пришел сюда для того, чтобы нас засняли, и весь мир увидел, что горстку уродов разбавила группа нормальных людей".

Пенсионеры — участники акции прогоняли ее противников, заявляя, что они, русские, приехали на латышскую землю.

На месте месте события также было много полиции и журналистов.

Как сообщалось, намеченное на 1 июля у памятника Свободы мероприятие в честь годовщины вступления в Латвию фашистских войск вызвало международный резонанс. Некоторые аккредитованные в Латвии посольства обратились в связи с данным событием в Министерство иностранных дел. В то же время выраженная руководителями государства позиция получила высокую оценку.

О решении Административного районного суда, разрешившего мероприятие, сообщили международные информационные агентства, пресса и вещательные организации в США, Европе, России, Израиле и даже Новой Зеландии. СМИ этих стран сообщали, в частности, что "в Латвии будут маршировать нацисты", "экстремально правые силы празднуют приход в Латвию нацистов в 1941 году".

Свои заявления с осуждением намеченной акции распространили и еврейские организации.

Полиция Латвии 1 июля 2010 года не позволила группе националистов, которые решили отметить годовщину вхождения в Ригу нацистских войск в 1941 году, пройти шествием от Музея оккупации до памятника Свободы. На середине пути полицейские заблокировали путь сторонникам нацистов.

Накануне Рижский суд отменил запрет Рижской Думы на проведение в столице Латвии 1 июля мероприятия, посвященного вхождению в столицу Латвии нацистских войск.

Мероприятие резко осудили президент Латвии, премьер-министр, глава МИД и мэр Риги.

Полиция возбудила уголовное дело по статье о публичном прославлении, отрицании или оправдании геноцида, преступления против человечества, преступления против мира или военного преступления.