«Отечественные записки»: Что, по-Вашему, есть коррупция? Симон Кордонский: Есть множество определений коррупции. В быту и политике — это совокупность всего плохого, из-за чего ж
// www.strana-oz.ru
ОЗ: Почему же сейчас так модно говорить о борьбе с коррупцией, если никто не собирается по сути ничего менять?
С. К.: Ресурсов из бюджета много выделяется на борьбу с коррупцией тем, кто с ней борется.
Государство образовано отношениями между конкретными бюджетными корпорациями. Корпорации борются за место на рынке.
Есть административный рынок «борьбы с коррупцией». Он поделен между ментами, чекистами, прокурорскими, следственным комитетом и т. д. Естественно, все эти сословия заинтересованы в притоке ресурсов на этот рынок от государства. Поэтому идут разговоры о том, что у нас огромная коррупция, чтобы больше денег из бюджета выделялось на борьбу с ней. Ресурсов традиционно не хватает, поэтому периодически происходит передел рынка. Например, ларьки сначала были под ментами, после того как ментов перетрясли, объявив коррупционерами, низовые поборы перешли к другим сословиям.
...
ОЗ: Как-то все безысходно звучит, похоже, не удастся в ближайшие годы снизить эту норму отката…
С. К.: Чтобы снизить норму отката, нужны массовые репрессии. Советская власть уже попробовала побороться с коррупцией: «узбекское дело», «краснодарское дело», следователи Гдлян и Иванов — некоторые еще помнят, как это было. Репрессированные территории и социальные группы были выбраны как модельные объекты. В результате в бывших среднеазиатских республиках была сломана социальная структура. До сих пор там нет стабильности, кое-где идет латентная война. Тамошние общества распались на совокупность враждующих между собой корпораций.
ОЗ: Получается, вообще лучше не трогать?
С. К.: Ну, трогать — не трогать — думать надо сначала, надо ли трогать…
ОЗ: Ну а что в этой системе отношений такого плохого, чтобы трогать?
Эти негативные оценки так называемой коррупции — голое морализаторство?
Вроде все работает, все крутится, в чем проблема?
С. К.: Работает, крутится. Но в этой системе невозможны инновации, так называемый научно-технический прогресс.
ОЗ: Но тогда вопрос не в коррупции, а в целом в ресурсной системе? И почему тогда мы говорим об инновациях, если они невозможны?
С. К.: Потому что они необходимы для развития. Но инновации возможны в ресурсной экономике только за счет выделения некоторой зоны, где сняты обычные виды ренты. Где норма отката низка.