Бяка>> Тремя годами позже. Один из этих Илов садился потом на брюхо. Ему, на взлёте, шасси полностью вывели из строя.
Anika> Опаньки. Как можно могучее Иловское шасси полностью вывести из строя? Что, враги гидросистему взорвали?
Anika> Подробности - в студию!
Может он об этом знаменитом случае
первое, что попалось в гугле, вроде бы даже какой-то документальный фильм смотрел, где упоминался этот эпизод:
Когда первый Ил-76 загрузился и порулил на взлёт, начался миномётно-ракетный обстрел аэродрома. Только Зеленов взлетел, он отошел в безопасную от обстрела зону, и начал с воздуха руководить оставшимися на земле экипажами. Его бортрадист передал нам по КВ-связи, что их в аэропорту начали обстреливать. Первое звено МиГов в Какайдах начало занимать готовность для вылета. А тем временем, в Кабуле, уже заканчивая погрузку, начал запускаться Ил-76 п/п-ка Копыркина. Когда он подруливал к ВПП, на ходу запуская внешние двигатели, в самолёт м-ра Мельникова, который тоже заканчивал погрузку, попала ракета. На борту начался пожар. Были ранены несколько десантников и пассажиров, а также - два члена экипажа. Начинавший разбег самолёт Копыркина прекратил взлёт и порулил к горящему Ил-76. В это время на его самолёте осколками были повреждены пневматики колёс. Под непрекращающимся обстрелом, с повреждёнными пневматиками шасси, экипаж Анатолия Копыркина забрал всех с борта самолёта Мельникова, и смог взлететь с практически разрушенными пневматиками шасси. Как он потом говорил, оторваться удалось с последней плиты. В таких условиях подобное задание действительно могли выполнить только настоящие мастера своего дела, профессионалы с большой буквы. Кроме искреннего уважения и восхищения у нас тогда к ним других чувств не было. То же можно сказать и десантниках. В самолёте Копыркина они передали все свои бронежилеты детям и женщинам, находившимся на борту Ила. Обстрел аэродрома продолжался, и не было никаких гарантий что кого-то ещё не ранит в самолёте.
Пока это всё происходило в аэропорту Кабула, мы сидели в готовности к вылету в кабинах своих МиГов. Но команды на взлёт так и не поступило. Зато была дана команда наземным службам готовиться к аварийной посадке «босого» Ила. Когда я узнал, что на одном из взлетевших Илов разрушены шасси, то сразу же дал команду руководителю полётов, инженеру полка и командиру батальона аэродромно-технического обеспечения подготовиться к их посадке. Были приведены в готовность №1, и выдвинуты в непосредственной близости к ВПП аварийные тягачи, пожарные и санитарные автомашины и аварийные команды. К моменту аварийной посадки мы были готовы к любым неожиданностям на ВПП, связанным с посадкой на разрушенных пневматиках. После того, как Илы пересекли границу, экипажам МиГов поступила команда «Готовность №3», и я сразу же помчался на КДП. Когда на посадку заходил Ил-76 п-ка Зеленова, то уже весь аэродром был в готовности оказать любую необходимую помощь любому из экипажей, прилетевших из Кабула. Посадка командира была просто отличной. Вслед за ним начал садиться Анатолий Копыркин. И вот здесь все мы, кто находился и на КДП, да и на аэродроме, смогли ещё раз убедиться, что за штурвалами этих кораблей сидят настоящие асы. Экипаж буквально притёр, даже не притёр, а «прилизал» к бетонке свой Ил-76. Даже характерное для посадки с разрушенными пневматиками шасси искрение началось не сразу после касания, настолько мягким было приземление. И как только подъёмная сила крыльев начала опускать многотонный груз приземлившейся машины на диски разрушенных колёс, и из-под них появились искрение и дым, мы услышали рёв реверса, и ещё через три-четыре сотни метром эта многотонная махина остановилась. Никаких новых разрушений на самолёте не было, точно так же, как не было и пострадавших. А в феврале 1993 года мы узнали, что за этот полёт в Кабул п-к Евгений Зеленов и п/п-к Анатолий Копыркин, и командир отделения десантников - удостоены звания Героев Российской Федерации.