Реклама Google — средство выживания форумов :)
Главной особенностью немецкого оккупационного режима на территории СССР было то, что он только в теории представлял единый институт, управляемый из Берлина. На деле же этот режим состоял из трёх практически автономных и взаимопересекающихся (территориально и административно) ветвей власти: гражданской администрации, представленной органами Министерства по делам оккупированных восточных областей, различных военных оккупационных инстанций и аппарата полиции и СС.
...
1 сентября 1941 года на территории Крымского полуострова, а также Херсонской и Запорожской областей УССР нацисты формально создали новую административную единицу – генеральный округ «Крым» (Generalbezirk Krim) общей площадью 52 тыс. квадратных километра и с населением около 2 млн человек. Центром этого новообразования был выбран Симферополь. Генеральный округ «Крым» являлся составной частью ещё более крупной оккупационной структуры – рейхскомиссариата «Украина» (Reichskomissariat Ukraine). Помимо него, в рейхскомиссариат входили ещё пять генеральных округов: «Волыния – Подолия», «Житомир», «Киев», «Николаев» и «Днепропетровск».
Высшим органом гражданской оккупационной администрации в генеральном округе «Крым» являлся генеральный комиссариат, который было поручено возглавить Альфреду Фрауэнфельд.
Военная администрация. На протяжении всего периода оккупации реальная власть на Крымском полуострове принадлежала командующему расквартированными здесь частями вермахта.
Исследуя проблему использования крымско-татарских добровольческих формирований, нельзя пройти мимо еще одной ее стороны: зверств по отношению к партизанам и, прежде всего, к мирным жителям. Вопрос этот очень неоднозначен и крайне сложен для объективного понимания, так как в нем отчетливо выделяется два контекста: идеологический и национально-религиозный. То есть, с одной стороны, татарские добровольцы могли воевать с партизанами и участвовать в акциях против мирных жителей, как против поддерживающих советскую власть идеологических оппонентов. В этом случае репрессий не могли избежать даже их соплеменники. С другой же стороны, многие участники татарских формирований видели в своих противниках не просто, скажем, коммунистов, а заклятых врагов, к которым у них были исторические, национальные или религиозные претензии. Часто эти контексты могли переплетаться между собой. Однако если верх брал второй, «обычная» карательная акция превращалась в чудовищную резню со средневековыми пытками.
Как правило, зверства крымско-татарских добровольцев против мирных жителей могли происходить в трех случаях:
1. Если они участвовали в специальных карательных акциях против поддерживающих партизан сел;
2. Если участвовали в акциях ликвидаций мирного населения или советских военнопленных;
3. И если служили в охране концентрационных лагерей или других подобных учреждений.
Так, уже в ноябре 1941 года, после организации первых отрядов самообороны, ходили слухи, что татары собираются вырезать русские деревни и даже кое-где уже режут русское население. Пока это делалось втайне от оккупантов, так сказать в порядке частной инициативы. Однако уже зимой 1942 года руководители Бахчисарайского и Алуштинского мусульманских комитетов обратились к немецким властям с предложением уничтожить всех русских. Известно, что немцы никак не отреагировали на это. Тем не менее сам факт обращения стал достоянием местного татарского населения, которое на свой страх и риск начало расправляться с русскими. Например, такие этнические чистки имели место в Бахчисарайском районе, а именно в деревнях Верхний Керменчик и Бия-Сала[392].
Несмотря на то что эти события так и не стали системой, не вызывать тревоги у русских они тоже не могли. И, самое интересное, большинство из них начали склоняться к мысли, что в таком положении виноваты не только и не столько немцы. Один из свидетелей событий оккупации так в целом отразил эти настроения: «Русский человек, – писал он, – в тот момент должен был быть в несколько раз осторожнее… и видеть двух врагов: это фашистов и подавляющее большинство татар, из-за которых погибло много партизан в лесу, подпольщиков и других. Кроме того, татары хотели вместе с немцами… уничтожить русских в Крыму»[393].
Забегая несколько вперед, следует сказать, что такие настроения в среде русского населения сохранились до самого конца оккупации. Более того, подавляющая его часть вполне нормально восприняла депортацию крымских татар. И не потому, что питало к ним какую-то «иррациональную ненависть», как пишут сейчас некоторые протатарские историки. Просто очень был еще свеж страх, который пережили многие русские в 1942–1943 годах.
Благосклонное поначалу отношение немцев к РОА показало крымско-татарским националистам, что с дискриминацией русских (в определенной степени) покончено. А немецкая национальная политика в Крыму выходит на новые позиции. Одной из таких позиций должно было стать сотрудничество между коллаборационистами из различных национальных групп, а не их противопоставление, как это имело место раньше. В связи с этим будет небезынтересно упомянуть тот факт, что в крымских частях РОА служили не только русские, но и крымские татары.
ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ О ДЕПОРТАЦИЯХ
…C конца XV века Крымское ханство совершало постоянные набеги на Русское Царство и Речь Посполитую. Углубившись в пограничную область на 100-200 километров, татары поворачивали назад и, развернув от главного отряда широкие крылья, занимались грабежом и захватом рабов.
Захват пленников — ясыря и торговля рабами были важной статьей экономики ханства. Пленники продавались в Турцию, на Средний Восток и даже в европейские страны. Крымский город Кафа (Феодосия) был главным невольничьим рынком.
По оценкам исследователей, на крымских работорговых рынках было продано за два века БОЛЕЕ ТРЕХ МИЛЛИОНОВ ЛЮДЕЙ, преимущественно украинцев, поляков и русских...
Ничего личного. Википедия.
«Проклятые солдаты» (польск. Żołnierze wyklęci) – это польское антисоветское и антикоммунистическое подполье. Что-то вроде местных «лесных братьев». Разумеется, поляки имеют собственное суверенное право определять, кого считать героями, а кого – нет. Однако в Белоруссии героизация «проклятых солдат» вызывает примерно те же эмоции, что и героизация Бандеры у самих поляков. Дело в том, что один из этих «героев» Ромуальд Райс («Бурый») устроил настоящий геноцид, уничтожив 5 мирных деревень и убив 77 православных белорусов, за что и был расстрелян.
В 1995 году Райс был реабилитирован варшавским судом с формулировкой, что убийства православных крестьян совершались в «условиях высшей необходимости для восстановления независимости польского государства». С тех пор польские ультраправые периодически проводят марши по местам его «боевой славы», вызывая ворчание белорусского МИД.