America uber alles!

.
— Идеология заела, - услышала она бормотание деда, — а
какая в ребусном деле может быть идеология? Ребусное дело...
Зося заглянула в старческие каракули и сейчас же крикнула:
— Что ты тут написал? Что это такое? "Четвертый слог
поможет бог узнать, что это есть предлог". Почему бог? Ведь ты
сам говорил, что в редакции теперь не принимают шарад с
церковными выражениями.
Синицкий ахнул. Крича: "Где бог, где? Там нет бога", он
дрожащими руками втащил на нос очки в белой оправе и ухватился
за листок.
— Есть бог, — промолвил он печально. — Оказался...
Опять маху дал. Ах, жалко! И рифма пропадает хорошая.
— А ты вместо "бог" поставь "рок", - сказала Зося.
Но испуганный Синицкий отказался от "рока".
— Это тоже мистика. Я знаю. Ах, маху дал! Что же это
будет, Зосенька?
Зося равнодушно посмотрела на деда и посоветовала сочинить
новую шараду.
— Все равно, — сказала она, — слово с окончанием "ция"
у тебя не выходит. Помнишь, как ты мучился со словом
"теплофикация"?
— Как же, — оживился старик, — я еще третьим слогом
поставил "кац" и написал так: "А третий слог, досуг имея,
узнает всяк фамилию еврея". Не взяли эту шараду. Сказали:
"Слабо, не подходит". Маху дал!
И старик, усевшись за свой стол, начал разрабатывать
большой, идеологически выдержанный ребус. Первым долгом он
набросал карандашом гуся, держащего в клюве букву "Г", большую
и тяжелую, как виселица. Работа ладилась.
Зося принялась накрывать к обеду. Она переходила от буфета
с зеркальными иллюминаторами к столу и выгружала посуду.
Появились фаянсовая суповая чашка с отбитыми ручками, тарелки с
цветочками и без цветочков, пожелтевшие вилки и даже
компотница, хотя к обеду никакого компота не предполагалось.
Вообще дела Синицких были плохи. Ребусы и шарады приносили
в дом больше волнений, чем денег. С домашними обедами, которые
старый ребусник давал знакомым гражданам и которые являлись
главной статьей семейного дохода, тоже было плохо. Подвысоцкий
и Бомзе уехали в отпуск, Стульян женился на гречанке и стал
обедать дома, а Побирухина вычистили из учреждения по второй
категории, и он от волнения потерял аппетит и отказался от
обедов. Теперь он ходил по городу, останавливал знакомых и
произносил одну и ту же полную скрытого сарказма фразу:
"Слышали новость? Меня вычистили по второй категории". И
некоторые знакомые сочувственно отвечали: "Вот наделали делов
эти Маркс и Энгельс! " А некоторые ничего не отвечали, косили
на Побирухина огненным глазом и проносились мимо, тряся
портфелями. В конце концов из всех нахлебников остался один, да
и тот не платил уже неделю, ссылаясь на задержку жалованья.
Недовольно задвигав плечами, Зося отправилась в кухню, а
когда вернулась, за обеденным столом сидел последний столовник
-- Александр Иванович Корейко.
В обстановке неслужебной Александр Иванович не казался
человеком робким и приниженным. Но все же настороженное
выражение ни на минуту не сходило с его лица. Сейчас он
внимательно разглядывал новый ребус Синицкого. Среди прочих
загадочных рисунков был там нарисован куль, из которого
сыпались буквы "Т", елка, из-за которой выходило солнце, и
воробей, сидящий на нотной строке. Ребус заканчивался
перевернутой вверх запятой.
— Этот ребус трудненько будет разгадать, — говорил
Синицкий, похаживая вокруг столовника. — Придется вам посидеть
над ним!
— Придется, придется, — ответил Корейко с усмешкой, --
только вот гусь меня смущает. К чему бы такой гусь? А-а-а!
Есть! Готово! "В борьбе обретешь ты право свое"?
— Да, — разочарованно протянул старик, — как это вы так
быстро угадали? Способности большие. Сразу видно счетовода
первого разряда.
— Второго разряда, — поправил Корейко. — А для чего вы
этот ребус приготовили? Для печати?
— Для печати.
— И совершенно напрасно, — сказал Корейко, с
любопытством поглядывая на борщ, в котором плавали золотые
медали жира. Было в этом борще что-то заслуженное, что-то
унтер-офицерское. — "В борьбе обретешь ты право свое" — это
эсеровский лозунг. Для печати не годится.
— Ах ты боже мой! - застонал старик. - Царица небесная!
Опять маху дал. Слышишь, Зосенька? Маху дал. Что же теперь
делать?

 

Anika> Да, действительно. Так что Республику Барбадос тоже надо либо запретить, либо заставить срочно сменить флаг

Знамя Махновской Руси было чёрного цвета, как антитеза белому знамени – знаку капитуляции. Чёрное знамя махновцев означало «Мы никогда не сдадимся». С другой стороны, чёрный цвет означал отрицание всех остальных цветов: сине-бело-красного Деникина и Врангеля, жёлто-голубого Петлюры и красного Ленина. На знамени анархистов Махно была изображён «Адамова голова» с костями. Этот христианский символ напоминает о том, что когда Господь создавал Адама, Он не создавал королей, царей, вельмож и рабов. Он создал человека, но не создавал над ним государства. То есть, человек – от Бога, а власть государственная отнюдь нет. Именно своё неподчинение королям и их офицерам демонстрировали моряки, когда поднимали над взбунтовавшимся кораблём «Весёлого Роджера». С этого момента на корабле было самоуправление. А самоуправление (анархия) – мать порядка. Нет на земле твёрже порядка, установленного свободными вооружёнными мужчинами самими для себя и по собственной воле!

 

Зелёные повстанцы — Википедия

Зелёные повста́нцы, или «зеленоарме́йцы» (также «зелёные партизаны», «Зелёное движение», «третья сила») — обобщённое название нерегулярных, преимущественно крестьянских и казачьих вооружённых формирований, противостоявших иностранным интервентам, большевикам и белогвардейцам в годы Гражданской войны в России. В более широком смысле, «зелёные» — определение для «третьей силы» в Гражданской войне. Имели национально-демократические, анархические, а также, иногда, близкие раннему большевизму цели. Первые требовали созыва Учредительного собрания, другие были сторонниками безвластия и свободных Советов. // Дальше — ru.wikipedia.org

 

«Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют!»
«Даёшь коммунизм без большевиков!»
«За Советы без большевиков!»
«Вся власть Учредительному Собранию!»