stas27> Не великую Украину, а, ПМСМ, федерацию, которую просто и легко расширять.
Федерация - прямое следствие взглядов значительной части большевиков и вообще марксистов на право наций на самоопределение. "Чтобы объединиться, надо сперва размежеваться".
взгляды Маркса, Энгельса, других их современиков, и более поздние - до большевиков включительно: Букв много, но интересно - из английского советолога Карра: Эдвард Карр ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ РОССИИ Эдвард…
// www.tanzpol.org
По факту же, стоит напомнить, и составе РИ Польша и Финляндия находились по сути на федеративных началах (даже ближе к конфедерации, хотя формально личная уния) - куда более федеративных, с куда бОльшими свободами, чем у той же УССР в составе СССР.
Ну, как только свободы в целом стало больше, у представителей других народов закономерно нет-нет да возникали вопросы - а мы чем хужей? Почему полякам можно, почему финнам можно, а вот украинцам, грузинам, эстонцам, туркменам, казахам и прочим - низзя?
У федерализма как идеологии - даже без национальных границ субъектов - немало своих плюсов и своя логика (смотрим на США, смотрим на Швейцарию). Это вполне рабочая схема со своими плюсами, даже без национальных вкраплений, в национально гомогенных странах (типа тех же США), а уж когда национальные области есть - ну, как бы само напрашивается. Причём эта мысль приходит на ум многим сразу, и если чем-то плоха или неугодна, то чтобы справиться с нею, нужна очень убедительная аргументация или значительные силы, что есть далеко не всегда. Были ли они у большевиков-1922? Вопрос риторический.
Это общая часть, да еще крепко опирающаяся на риалполитик - черви уже расползлись из банки, и продолжали. Причём еще до Октября-1917.
А конкретно с Украиной была еще специфическая локальная проблема: значительное украинское меньшинство на территориях бывшей Австро-Венгрии и Польши. Т.е. украинцы были "разделённым народом". Эта карта могла быть разыграна с той стороны против Союза (до того - РИ), или наоборот - с этой стороны сперва против Австро-Венгрии (а потом - Польши). Обе стороны пытались её разыграть, превратив украинцев на противоположной стороне в своих союзников и пятую колонну.
Даже не пытаться этого делать было бы как-то глупо.
Неудобная нация Гарвардский профессор — о «русском вопросе» // www.kommersant.ru То, что первыми попытаются «отъехать» Польша и Финляндия (пребывавшие в империи, по сути, на федеративных началах), было ожидаемо. Но на них процесс не остановился — пошел дальше, и всплеск националистических движений на большей части бывшей Российской империи (особенно на Украине) застал большевиков врасплох. Ответом на него стала новая национальная политика , сформулированная на XII съезде партии в…
// СССР
В украинском политическом дискурсе 20-х годов,— пишет Терри Мартин,— Советская Украина рассматривалась в качестве нового Пьемонта, Пьемонта ХХ века». Пьемонт, напомним, — это область, вокруг которой в середине XIX века произошло объединение всей Италии. Так что аллюзия прозрачна — схожую перспективу рисовали и Советской Украине.
Такая установка, однако, встревожила политиков сопредельных государств и Запада в целом. Развернулась активная борьба с «большевистской заразой» во всех ее проявлениях, возникла и контригра — ответная ставка на национализм. И она сработала: если в 1920-х этнические связи Советской Украины с многочисленным украинским населением Польши, Чехословакии, Румынии считали советским внешнеполитическим преимуществом, то в 1930-х они расценивались в СССР уже как угроза.
Коррекции потребовали и «внутренние практики»: ссылаясь на тот же Пьемонтский принцип, украинское, а за ним и белорусское руководство целилось не только на свои зарубежные диаспоры, но и на диаспоры в пределах Союза. А это означало притязания на территории РСФСР.
Наблюдение, которое прежде не звучало: вплоть до 1925 года между советскими республиками продолжалась, отмечает профессор из Гарварда, «жестокая борьба за территории», в которой проигравшей стороной неизменно оказывалась… РСФСР (Россия).
форсированная коренизация породила сопротивление влиятельных групп (профессор перечисляет их в такой последовательности: городские рабочие, партаппарат, промышленные специалисты, сотрудники филиалов общесоюзных предприятий и учреждений), которых тревожила вовсе не утопия, а реальная перспектива — уволить пришлось бы до 40 процентов служащих республики. Да и память о недавних лихих годах была еще очень жива, недаром первый секретарь ЦК КП(б)У Эммануил Квиринг публично выражал озабоченность по поводу того, что «коммунистическая украинизация может перерасти в украинизацию "петлюровскую"».
Чтобы выправить опасный крен, Политбюро направило на Украину Лазаря Кагановича, присвоив ему титул генерального секретаря (!) ЦК КП(б)У. В рамках «коррекции курса» партия удовлетворилась украинским номенклатурным большинством в 50–60 процентов, и на этой недопетой ноте 1 января 1926 года было объявлено об успешном завершении коренизации в республике.
Это спровоцировало появление и укрепление в партийных и советских управленческих структурах Украины национал-коммунистического уклона, который, по словам гарвардского профессора, прогрессировал такими темпами и стал настолько масштабным, что, наконец, вызвал у Сталина «растущую обеспокоенность».
Немного чем-то напоминает и Бен Ладена, и даже Израиль, но с хитрыми политическими планами через раз так.