Антисемитизм и сионизм

Впрочем, нельзя не коснуться и другой — столь же клеветнической версии, согласно которой погромы “организовало”-де Российское государство, то есть конкретно — правительство. В первой действительно исследовательской работе, освещающей этот вопрос, — в уже не раз упомянутой книге В.А. Степанова, — на основе тщательного изучения архивных и других материалов сделан следующий вывод: “Нет сведений о прямой причастности правительства к этим (погромным. — В.К.) делам”, и в то же время налицо многочисленные “документы, свидетельствующие только о желании властей немедленно прекратить избиение вверенного их попечению населения”. [ 78 ]

Правда, В.А. Степанов, на которого давят начавшиеся еще в 1900-х гг. “разоблачения” мнимых правительственных “инициаторов” погромной вакханалии, все же допускает возможность неких — пока, правда, не обнаруженных — сугубо “тайных” действий власти в этом направлении. Слишком велика была обработка умов, чтобы можно было — даже после тщательного исследования — освободиться от много лет вдалбливаемой версии — пусть и воистину нелепейшей.

Нелепа она хотя бы уже потому, что для всякой власти опасны и, в конечном счете, гибельны любые насильственные акции самого населения. В высшей степени характерно, что противоеврейские погромы начала 1880-х годов действительно стремилась подтолкнуть и разжечь отнюдь не власть, а, напротив, главная революционная организация тех лет — партия Народной воли, о чем писал, например, Ю.И. Гессен: “...судя по партийному органу, члены партии считали (и правильно считали! — В.К.) погромы соответствующими видам революционного движения; предполагалось, что погромы приучат народ к революционным выступлениям; некоторые члены Исполнительного Комитета (Народной воли. — В.К.) изготовили 30 августа 1881 года прокламацию, призывавшую к разгрому евреев” (т. 12, с. 617-618).

Между тем правительство сразу же после первого погрома 1881 года издало циркуляр, где о погромщиках говорилось, как об опасных преступниках, которые “впадают в своеволие и самоуправство... Подобные нарушения порядка не только должны быть строго преследуемы, но и заботливо предупреждаемы: ибо первый долг правительства охранять безопасность от всякого насилия и дикого самоуправства” (там же, с. 615). Как уже сообщалось, во время погромов 1880-х годов вызванными войсками были убиты 19 погромщиков и множество из них ранены. А в Уложение о наказаниях, как уже говорилось, была введена специальная статья о погромщиках.

Что же касается кровавых событий 1903 года в Кишиневе, сотни погромщиков были после них осуждены, а представители местных властей во главе с губернатором были с позором отправлены в отставку — прежде всего за то, что не обеспечили своевременных и решительных действий военной силы для пресечения погрома.

И вот, несмотря на эти очевидные и бесспорные факты, до сего времени чуть ли ни господствует основанная на различных слухах и совершенно сомнительных “документах” (вроде якобы перехваченных кем-то “секретных инструкций”) версия, согласно которой погромы организовывало правительство, отдавая-де тайные приказы местным властям. Пропагандистов сей версии не смущает даже то, что за допущенные погромы эти самые местные власти достаточно сурово наказывались (и тем не менее в других местах именно власти якобы продолжали готовить новые погромы!).

Нельзя не отметить, что мнение о “правительственной” организации погромов нередко пытаются обосновать, ссылаясь на сочувствие погромам со стороны каких-либо отдельных лиц, причастных власти. Однако полная несостоятельность такого подхода очевидна, ибо в составе тогдашних властей имелось множество отдельных людей, сочувствовавших Революции, что, понятно, не дает оснований считать власть организатором Революции (так, например, революционерам оказывал немалую помощь — что давно уже точно выяснено — директор департамента полиции в 1902-1905 годах А.А. Лопухин; именно он, кстати, “разоблачал” тех отдельных правительственных лиц, которые вроде бы были готовы способствовать погромам).

 

Уже упомянутый действительно серьезный еврейский историк Ю.И. Гессен писал в 1926 году, что само по себе “возникновение в короткий срок на огромной площади множества погромных дружин (речь шла о погромах 1880-х годов. — В.К.) и самое свойство их выступлений устраняют мысль о наличии единого организационного центра”.

 

Завершая разговор о нелепости версии, согласно которой погромы инспирировались правительством, напомню еще раз, что после того, как Бессарабия оказалась под властью Румынии, погромы там не только не прекратились, но приобретали подчас более ожесточенный характер. В обобщающей статье на эту тему, опубликованной в 1931 году, говорится о противоеврейских погромах в Бессарабии: “Первая волна... прокатилась в 1919-1920, вторая в — 1925. Наконец, уже при правительстве... Маниу (пришло к власти в 1928 году. — В.К.) имел место ряд еврейских погромов”. [ 80 ]

Это лишний раз показывает, что дело не в характере государства, а в описанном выше конфликте внутри самого населения.

 

В самом начале своего возникновения «Черная сотня» поддерживалась и финансировалась государственными структурами и правящей элитой: известно, например, что П.Столыпин выделил им на публикации 150 тысяч рублей. Погромные призывы печатались в правительственных типографиях, и последовавшие в 1906 году погромы во многом были следствием этого.

 

Подлинной массовой организацией, сплотившей и поглотившей многие другие провинциальные правые движения, стал Союз Русского Народа. Ему быстро удалось сплотить такие чисто дворянские организации, как Союз русских патриотов и Союз земледельцев (основан 14 сентября 1905 г. на Учредительном съезде в Саратове), а равно и такие народные по своему социальному составу организации, как Общество Хоругвеносцев, Общество активной борьбы с революцией, нижегородское «Белое знамя» и сотни других. Впрочем, правые организации не были административно подчинены центру, и даже в пределах одного отделения централизация была умышленно слабой. Личные убеждения не должны были подавляться администрированием. Но все правые организации в это время выступали заодно. Многие члены Союза Русского Народа входили одновременно в разные монархические общества, а сами общества возникали, распадались на новые с новыми названиями и так далее. Вступление в Союз Русского Народа было простым. Письменное, а иногда и устное заявление о приеме, членский взнос — 50 копеек в год, участие в жизни Союза по желанию. Выход из организации тоже не требовал никакой формальности. Достаточно было устного заявления.

Создание Союза Русского Народа связано с именем А. И. Дубровина. По профессии врач, практикующий по преимуществу среди богатых евреев, он до 1905 г. ничем не проявлял своей политической активности. Но постепенно он знакомится со многими правыми деятелями из Русского Собрания и «Союза Русских людей», сам бывает на различных собраниях и митингах. Постепенно вокруг него образуется кружок единомышленников. Это художник А. А. Майков (сын поэта), проф. римского права Б. Никольский, член Русского Собрания, специалист по иудаизму и масонству Бутми, уже знакомый нам П. Ф. Булацель, С. И, Тришатный и другие. В конце октября 1905 г. эта группа оформляется в Союз Русского Народа. 8 ноября состоялось первое организационное собрание членов Союза. А уже 21 ноября 1905 г. состоялся первый массовый митинг в зале Михайловского манежа, организованный Союзом.

Устав общества был зарегистрирован 7 августа 1906 г. в С.-Петербурге. В первом разделе — «Цель Союза» — говорилось: «Союз Русского народа постановляет себе неуклонной целью развитие национального русского самосознания и прочное объединение русских людей всех сословий и состояний для общей работы на пользу дорогого нашего отечества — России единой и неделимой».