Аналитик: По танкам тоже, наши всегда несли потери намного превосходившие потери немцев.
Нумер: Ага, у Гудериана.
Не только. У советских авторов тоже.
Василий Быков: «Наши потери в наступлении были чудовищны...»
Соколов: «Особенно велики были потери советских войск при наступлении. Так по данным следопытов (телепрограмма «Сегодня» от 8 мая 2000 г), в ходе атаки на высоту у деревни Рябинка на ржевском плацдарме в 1942 г на 800 погибших красноармейцев пришлось лишь 17 погибших немецких солдат.
323-я стрелковая дивизия 10-й армии Западного фронта за 3 дня боев, с 17 по 19 декабря 1941 г, потеряла 4.138 чел, в том числе 1.696 – погибшими и пропавшими без вести. Тогда средние дневные потери были 1.346 чел, из коих 565 чел безвозвратных. Весь Вермахт на Восточном фронте, насчитывав-ший 150 дивизий, за период с 11 по 31 декабря 1941 г имела средний днев-ной уровень потерь лишь немногим больший: 2.658 чел всего, из коих 686 без- возвратно. Это просто поражает! Одна наша дивизия теряла почти столько, сколько 150 немецких. Даже если допустить, что многие немецкие дивизии в течение данного периода не были в боях, а потери советской дивизии были необычно велики, все равно разница слишком бросается в глаза и не может быть объяснена несовершенством статистики. Тут надо говорить о коренных пороках советского метода ведения войны.»
Бывший офицер-разведчик Е.И. Малашенко (после войны дослуживший-ся до ген-лейт.) вспоминает, что даже в самом конце войны советские войска часто действовали очень неэффективно. Так он пишет, что за несколько часов до начала наступления его дивизии (10 марта), их разведгруппа захватила плен-ного от которого узнала, что его полк отошел на 8 км в глубину. Эти сведе-ния были тут же переданы по телефону комдиву, а от него ком. армии. Од-нако артподготовка началась точно в назначенный час и велась по незанятым позициям. Тысячи снарядов, с таким трудом доставленные 4-у Украинскому фронту, были израсходованы напрасно. А вот уцелевший противник оказал упорное сопротивление и остановил продвижение советских войск. (Малашен-ко Е.И. «Я в разведке с сорок первого» Военно-исторический журнал (ВИЖ). 1995 г. №3. С.77-78)
Маршал А.И. Еременко, незадолго до конца войны назначенный командовать 4-м Украинским фронтом, записал в дневнике 4 апреля 1945 г: «Нужно спешить, а войска очень слабо подготовлены к наступательным действиям. На 4-м Украинском фронте своевременно не занимались этим вопросом, реша-ющим успех дела».
А вот высказывание маршала Еременко о Жукове: «Следует сказать, что Жуковское оперативное искусство – это превосходство в силах в 5-6 раз, ина-че он и браться за дело не будет, он не умеет воевать не количеством и на крови строит свою карьеру».
В своей весьма показательной директиве от 30 марта 1942 г комдивам и комбригам, ком. Западным фронтом Г.К. Жуков сообщал, что командование получает много донесений о преступно халатном отношении к сбережению жизней бойцов. Приводятся сотни примеров, когда ком. частей и соединений губят сотни и тысячи людей в атаках на неподавленную оборону противника, неуничтоженные опорные пункты, при плохо подготовленном наступлении. Жуков потребовал привлекать к «строжайшей ответственности» и понижать в должности командиров, «преступно бросивших части на неподавленную систе-му огня противника». Жуков приказал: «Перед атакой система огня противни-ка должна быть обязательно нейтрализована для чего каждый командир, орга-низующий атаку, должен иметь тщательно разработанный план уничтожения противника и этот план должен обязательно утверждаться старшим начальни-ком».
Из данной жуковской директивы очевидна картина бессмысленных атак на неподавленную систему огня противника, ведущих к огромным потерям по-чти без всякого результата. Только вот кроме голых деклараций в директиве ничего нет. Ведь немецкую оборону не удавалось подавить и прорвать из-за вполне конкретных причин: плохой разведки, плохой корректировки огня, пло-хого взаимодействия пехоты с артиллерией и танками, слабыми навыками бой-цов и плохим управлением командиров в атаке. Никаких мероприятий по ус-транению этих недостатков не предусматривалось и потому директива остава-лась пустым клочком бумаги. Именно так характеризовал жуковские приказы в своем докладе полковник Генштаба К.Ф. Васильченко, описывая неудачные действия советских войск на вяземском направлении зимой-весной 1942 г.
Даже Рокоссовский, за которым закрепилась репутация человека, заботящегося о солдатах, далеко не всегда был в этом на высоте. В ноябре 1941 г под Мос-квой он послал в бой 58-ю танковую дивизию, которая только что прибыла с Дальнего Востока и не имела времени для подготовки атаки. В результате ди-визия потеряла ¾ танков и треть личного состава, не нанеся врагу почти ни-какого урона. Тогда же Рокоссовский организовал безумную атаку двух кава-лерийских дивизий, 17-й и 44-й, в конном строю. В результате эти дивизии потеряли почти весь личный состав. Сохранилось яркое описание этой атаки с немецкой стороны. Оно чрезвычайно напоминает лермонтовское «Бородино»:
«…Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов. Но вот три шеренги всадников дви-
нулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в ата-ку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей… Первые снаряды разорвались в гуще атакующих… Вскоре сплошное черное облако повисло над ними. В воздух взлетели разорванные на куски люди и кони…
Как в кромешном аду, по полю носились обезумевшие лошади. Немногие уце-левшие всадники были добиты огнем артиллерии и пулеметов… Но вот из леса несется в атаку вторая волна всадников. Невозможно представить себе, что после гибели первых эскадронов кошмарное представление повторится вновь… Местность уже пристреляна и гибель второй волны конницы произо-шла еще быстрее, чем первой». Комментарии к этому страшному документу, как говорится, излишни. Отметим только, что эту лихую и самоубийственную атаку организовал не Буденный С.М., а Рокоссовский К.К, считающийся одним из величайших полководцев 2-й Мировой.
Жорес Медведев вспоминает бои под Новороссийском в 1943 г: «У немцев были 2 линии обороны, отлично укрепленные на глубину 3 км. Счи-талось, что артподготовка очень эффективна при прорыве укреплений против-ника, но немцы довольно быстро к ней приспособились. Как только начина-лась мощная орудийная пальба с нашей стороны, они уходили на вторую ли-нию, откуда с неменьшим интересом чем мы, они наблюдали весь этот шум и дым. Потом нам приказывали идти вперед. Мы шли, подрывались на ми-нах и занимали пустые окопы. Тогда было приказано атаковать 2-ю линию обороны противника» и вот тут-то погибало до 80% наступавших – немцы на-ходились на отлично укрепленных позициях и расстреливали нас в упор».
А вот свидетельство бывшего ком. взвода В. Дятлова о боях в Белорус-сии в декабре 1943 г. Перед боем он увидел в траншее цепочку людей в гра-жданском с мешками за плечами. На его недоуменный вопрос люди ответи-ли, что они пополнение с Орловщины и что оружие им обещали дать в бою. «Во время артналета на противника 36 орудий нашего артиллерийского полка в течение 5 минут «долбили» передний край немцев. И вот атака. Поднялась цепь, извиваясь черной кривой змейкой. За ней вторая. И эти черные извива-ющиеся и двигающиеся змейки были так нелепы, так неестественны на серо-белой земле! Черное на снегу – прекрасная мишень. И немцы поливали эти цепи плотным свинцом. Ожили многие огневые точки. Со второй линии тра-ншей вели огонь крупнокалиберные пулеметы. Цепи залегли. Комбат орал, пытаясь поднять людей в атаку, грозил застрелить, но подняться было невоз-можно. Попробуй оторвать себя от земли под ураганным огнем. Командирам все же удалось несколько раз поднять черную деревенскую пехоту, но все на-прасно. Огонь противника был настолько плотным, что, пробежав пару шагов, люди падали как подкошенные. Мы, артиллеристы, тоже не могли помочь – видимости нет, огневые точки немцы здорово замаскировали и их пулеметный огонь, вероятней всего, велся из дзотов, а потому стрельба наших орудий не давала нужных результатов».
В. Дятлов также весьма красочно описывает столь восхваляемую в ме-муарах многих генералов и маршалов разведку боем, проведенную штрафба-том: «В 10-минутном артналете участвовало два дивизиона нашего полка – и все. После прекращения огня какие-то секунды стояла тишина. Потом из тра-ншеи выскочил комбат и стал поднимать людей в атаку. Штрафники медлен-но вылезли на бруствер и, подождав последних, вскинули винтовки на пере-вес и побежали. Протяжные крики и стоны переливались слева направо и опять налево, то затухая, то усиливаясь. Мы тоже выскочили из траншеи и побежали вперед. Немцы бросили серию красных ракет в сторону атакующих и открыли мощный минометно-артиллерийский огонь. Цепи залегли, залегли и мы – чуть сзади в борозде. Голову поднять было нельзя. Как засечь в этом аду цели противника? Его артиллерия била с закрытых позиций и далеко с флангов. Били и тяжелые орудия. Несколько танков били прямой наводкой и их снаряды с воем проносились над головой. Штрафники лежали перед не-мецкой траншеей на открытом поле и в мелком кустарнике, а немец молотил это поле, перепахивая и землю, и кусты, и тела людей. Отошло нас назад всего семеро, а было вначале – 306 человек. Атаки на этом участке так и не-было».
Очень много людей было призвано непосредственно в воинские части и они исчислялись миллионами. Эта категория призывников была в наимень-шей степени обучена и даже в конце 1943 г они часто бросались в бой необ-мундированными, в гражданской одежде и несли очень тяжелые потери.
Призыв в Кр. Армию после начала войны в 1941 г дал избыточный людской контингент, который превышал реальные возможности военного ве-домства по обучению и вооружению призывников. В результате вплоть до ко-нца войны вновь мобилизованные шли в бой плохо или совсем не обученны-ми военному делу, а в 1941-42 гг – часто даже без винтовок. Все это приво-дило к очень большим потерям. К концу 1941 г было призвано 14 млн чел.
И в дальнейшем подготовка маршевых пополнений продолжала остава-ться неудовлетворительной. Так полковник Генштаба К. Ф. Васильченко в от-мечал в своем описании неудачных действий на вяземском направлении зимой
-весной 1942 г, что необстрелянные и слабо обученные люди сразу «вливаются в боевые порядки и начинают вести бой. Получалась большая диспропорция в боевых качествах между бойцами с боевым опытом и новичками. Немецкое командование, наоборот, предпочитало поддерживать численность своих дивизий на штатном уровне, а не формировать и бросать в бой новые части.