Корабельное дело
Сергей Гончаров Центр Оценки Политических Рисков 17.06.2002 16.55
Что спасет военное судостроение
http://www.telegrafua.com/article/479
Как известно, Украина унаследовала от СССР мощнейшую судостроительную промышленность, многократно превышающую по своим производственным возможностям потребности страны не только в торговых (и прочих "гражданских"), но и в военных судах. Киеву "отошло" до 30% верфей (считая по кораблестроительным и судоремонтным мощностям) бывшего СССР. Одних судостроительных и судоремонтных заводов набралось (с филиалами) более 60 (!). Естественно, столь "неподъемное" богатство позволяет связывать будущее морского сектора ВПК с экспортом.
Итак, судостроительная промышленность в Украине представлена в основном пятеркой предприятий: Черноморский судостроительный завод (крупнейший в Европе!), феодосийское ПО "Море", киевский ССЗ "Ленинская кузница", херсонский ССЗ "Паллада" и николаевский ССЗ со странным для современной эпохи названием "имени 61 коммунара". Черноморский судостроительный, "коммунаровцы" и "Море" специализировались на строительстве самых крупных боевых кораблей ("Море" — на фрегатах, николаевские заводы — на эсминцах, крейсерах и авианосцах). Сейчас "Море" строит боевые катера и малые ракетные корветы, "Ленинская кузница" возводит малые противолодочные корабли (корветы), а "Паллада" собирает вспомогательные суда. Конечно, это достаточно условное разделение, но оно отражает традиционную специализацию этих предприятий.
Украинские военные верфи, имеющие относительно малый опыт строительства гражданских судов, с трудом поддаются конверсии. Что, естественно, обостряет вопрос экспорта, необходимого как для выживания самих заводов, так и для сокращения расходов на содержание ВМС Украины. Ведь в противном случае огромные затраты на содержание громадных судостроительных комплексов, рассчитанных на авианосцы, лягут на себестоимость необходимых флоту Украины легких боевых судов, сделав их безобразно дорогими.
Украинские военные верфи способны строить любые боевые суда — от малых десантных катеров водоизмещением в пару десятков тонн до тяжелых атомных авианосцев водоизмещением 80 тыс. тонн (один такой заложили в 80-е годы, но порезали на металл еще до спуска корпуса на воду). А с учетом легендарно низкой стоимости "рабсилы", экспорт, на первый взгляд, представляется весьма многообещающим. Но на серьезные успехи в "борьбе за внешние рынки" украинскому военному судостроению вряд ли стоит рассчитывать (подробнее смотри "Телеграфъ" №33).
С 1991 года по настоящее время, если не считать достройки нескольких кораблей для ВМФ России в 1991—1992 годах, единственными экспортными контрактами, которых удалось добиться нашим военным судостроителям, стали постройка (вернее достройка) двух малых танкодесантных кораблей на воздушной подушке типа "Зубр" для Греции и пяти патрульных катеров проекта "Гриф" для Вьетнама.
Позиция России в отношении заказов Киеву понятна: ее собственная судостроительная промышленность недогружена. Но и страны третьего мира — основной потенциальный рынок сбыта продукции нашей оборонной промышленности — проявляют малый интерес к украинскому военному судостроению. В то же время Россия, где стоимость судостроительных работ хотя и значительно ниже, чем в "настоящих" европейских странах, США и Японии, но все же выше, чем в Украине, продолжает получать серьезные заказы.
На самом деле никакой загадки здесь нет. В процессе формирования СНГ производство около 85% корабельного оборудования и почти 100% вооружения оказалось за пределами Украины. Кроме того, в Украине ни одно из трех с лишним десятков "морских" НИИ и КБ не занималось проектированием боевых кораблей. Украинские структуры решали лишь "вопросы вспомогательного характера".
Корпуса судов военного флота по уже разработанным проектам действительно выгоднее строить на берегах Черного моря, находящихся под юрисдикцией желто-голубого флага. Более того, многие эксперты утверждают, что эти корпуса (равно как и главные судовые механизмы: силовые установки, рулевые устройства и прочее, не говоря уже о многочисленном вспомогательном оборудовании) будут получше, чем создаваемые на большинстве российских верфей. Это, говорят, украинцы делать умеют. Куда хуже обстоит дело с "боевой начинкой", которая как раз и определяет практическую ценность боевых единиц ВМС.
Для полноценной военно-морской судостроительной промышленности необходимо хорошо развитое (и конструктивно, и технологически) производство основных систем вооружения и боевого обеспечения. То есть развитым должно быть производство: противокорабельных ракетных комплексов средней (класса "Экзосет") и большой дальности ("Гарпун", "Отомат"); противолодочных ракетных комплексов; ЗРК не менее чем трех подклассов (для зональной ПВО, объектовой ПВО и самообороны); судовых артиллерийских установок среднего (57—76 мм) и крупного (100—130 мм) калибров, а также зенитно-артиллерийских комплексов; минно-торпедного оружия и глубинных бомб; палубных вертолетов; противоминных дистанционно управляемых подводных аппаратов; радиолокационных и гидроакустических станций, а также специализированных ЭВМ для эффективного управления всем этим сложным "хозяйством". И это только "верхушка" списка…
Между тем морское ракетно-артиллерийское вооружение (как, впрочем, и другие разновидности морских вооружений) в Украине не производится вообще. Примерно то же самое и с силовыми установками. Украина не производит ни судовых дизелей большой мощности, ни корабельных газовых турбин (на катера можно устанавливать модифицированные авиационные, но уже для корветов это не очень подходит, а для фрегатов и более крупных кораблей вообще не годится). Короче говоря, способность украинского военного судостроения создавать корабли на самом деле ограничивается строительством корпусов и установкой в них чужого вооружения и оборудования. Это, кстати, самый трудоемкий, но сам по себе далеко не достаточный этап работы.
В настоящее время 60—80% стоимости боевого корабля (катера) составляет его вооружение, гидроакустическое и радиоэлектронное оборудование. Поэтому даже серьезное удешевление "механических" работ уже не приводит к снижению цены судна более чем на 10—20%.
Естественно, что при таком раскладе любой здравомыслящий потребитель предпочтет заказывать эти самые суда поставщику, способному самостоятельно или почти самостоятельно производить "комплектные изделия". Ведь даже если когда-то завезенных запасов вооружения хватит для оснащения головных серий, корабли, как и другое оружие, надо ремонтировать, модернизировать, эффективно проводить сервисное обслуживание бортовых систем и так далее. А при работе с импортным оружием нет ничего хуже, чем закупка системы, совместно создаваемой несколькими постоянно грызущимися (да еще иногда и на межгосударственном уровне!) производителями.
Теоретически более емким мог бы быть внутренний рынок, так как собственно флот как реальная боевая сила в настоящее время фактически отсутствует в составе ВМС Украины. Больше половины его кораблей построены до 1981 года. По прогнозу Научного центра ВМС, уже через пять—семь лет "и боевое ядро флота Украины будет представлено заурядной группой, состоящей из 4—5 разнородных, изношенных кораблей" (фрегат, корвет, 1—2 десантных корабля и корабль управления, который и боевым-то называть неудобно). Более того, специалисты считают, что если ситуация не изменится, то к 2015 году украинские ВМС превратятся в войска береговой обороны из-за отсутствия кораблей (авиация флота, представленная в основном допотопными Бе-12, перестанет летать еще раньше).
К тому же, обеспеченность ВМС Украины кораблями и катерами не соответствует потребностям не только по числу, но и по "ассортименту" (см. таблицу). А за годы независимости ВМС пополнились лишь двумя новыми боевыми кораблями и одним катером.
Считается, что единственным реальным источником пополнения корабельного состава украинских ВМС может быть достройка боевых кораблей, оставшихся на судостроительных предприятиях со времен бывшего СССР. Это ракетный крейсер "Украина" и три корвета — два на подводных крыльях ("Луганск" и "Львов") и один обычный ("Тернополь"). На достройку этих кораблей направляются средства от продажи Греции двух малых десантных кораблей на воздушной подушке типа "Зубр". Правда, зачем ВМС страны, под своим флагом уже почти не располагающей морским торговым флотом, новые корабли для защиты торговых коммуникаций от подводных лодок "супостата", пока никто объяснить не может.
Впрочем, это мелочи. Важнее, что в данном случае "теоретическая потребность" (даже столь своеобразная) полностью обесценивается неспособностью бюджета оплачивать возможные заказы. Кроме того, поступление даже строящихся кораблей (смотри ту же таблицу) сам флот не спасает, поскольку он не может обеспечить топливом даже силы готовности украинских ВМС (составляющие менее четверти их судового состава, то есть менее десятка боевых кораблей).
Поскольку денег нет и не предвидится, то пополнение ВМС новыми кораблями и катерами, грубо говоря, бессмысленно. Ибо нет возможности поддерживать в реальной готовности даже имеющееся небольшое число судов. На этом фоне вызывает глубокое удивление тот факт, что украинское Минобороны продолжает заказывать судостроительным заводам корабли и катера тех классов и подклассов, в которых у ВМС вообще нет необходимости. Более того, такой необходимости никогда и не будет в связи с географическими особенностями черноморского морского театра военных действий.
Что касается ракетного крейсера "Украина", то его собрались-таки продавать. Несостоявшийся претендент на роль нового флагмана ВМС Украины, вопреки неоднократным категорическим заявлениям правительства, военного ведомства и флотского командования, передается России. Весной цена называлась в пределах $350—500 млн. (при рыночной стоимости крейсера в $0,8—1 млрд.), но, вероятнее всего, Москва даст не более $250 млн., причем не "живыми" деньгами. Но все равно, даже этому стоит порадоваться. Деньги нам нужны больше, нежели большой океанский корабль маленькому флоту маленького моря. Может, хоть на этом завершится "строительная одиссея" многострадального океанского ракетоносца, тянущаяся полтора десятилетия (корабль уже умудрился устареть, не отойдя от причала).
Все изложенное заставляет оценивать положение чрезвычайно пессимистично. Если в ближайшее время не сконцентрировать судостроительные работы военного назначения (включая ремонт) максимум на двух предприятиях (предпочтительно ПО "Море" и Черноморском судостроительном, объединив последний с заводом им. 61 коммунара), то уже лет через десять в Украине вообще не останется действующих судостроительных верфей, способных изготовлять боевые корабли. Однако для принятия такого решения требуется, прежде всего, административная и политическая воля.
У украинского судостроения есть преимущество — относительная дешевизна постройки. Даже по сравнению с Россией. Следовательно, будущее судостроения — в строительстве судов, в стоимости которых "механические" работы составляют наибольшую долю. Даже в век электроники и ракетного вооружения таковые имеются. Это, прежде всего, десантный флот — от уже упоминавшихся малых десантных катеров до крупных танкодесантных кораблей и десантных кораблей-доков.
То же относится и к патрульным судам (корабли, соответствующие по классу водоизмещения корветам, легким фрегатам и патрульным катерам всех подклассов). Здесь стоимость вооружения и электронного оборудования по-прежнему не превышает 20% общих затрат на постройку и оснащение, а потому преимущества дешевизны строительства чрезвычайно велики. И не случайно все немногие экспортные успехи достигнуты именно на этих направлениях.
Таким образом, верфи все же имеют некоторый шанс ожить. Но, опять-таки, только при условии практического наличия пусть и не щедрой, но реалистичной, лишенной каких-либо неуместных амбиций, долгосрочной государственной политики в сфере военного судостроения.
Дружище, когда вы принимаете чью-то помощь, довольствуйтесь тем, что вам дают, а не тем, что вы хотели бы взять. У меня, как и у всех, возможности ограниченные, но с вашей стороны попрекать меня их ограниченностью - черная неблагодарность.
Роберт Шекли, "Обмен разумов"